ЗАБОТЛИВАЯ ЖЕНСКАЯ РУКА
Шрифт:
– Да, это было бы круто, - дрожащим голосом подтвердила Скалли.
Несмотря на скептицизм, у рыжеволосой Дэйны Катерины было игривое воображение. И это воображение нарисовало перед нею такие перспективы…
– Гномы поначалу отказывали нам с женой в этой услуге. Вы уже, конечно, понимаете, о чем речь. Я хотел погрузить в темпоральное кольцо свою милую Антиномию. Чтоб разбудить ее только тогда, когда найду этот артефакт. Эту руку! И мне в конце концов удалось убедить гномью бригаду изготовить для моей жены резервуар. Правда, взамен я отписал гномам все полезные ископаемые Тридевятого царства. И говорят, эти предприимчивые ребята за полтысячи лет так почистили наши недра, что там даже
Воцарилось молчание, нарушаемое только деликатным сморканьем реликтового гоминида в салфетку.
– Значит, вы ищете таинственный артефакт, который должен вернуть вам человеческий облик и излечить вашу жену так, чтобы она своим поцелуем не превращала мужчин в мутантов?
– решил на всякий случай уточнить Молдер.
– Да, - печально и торжественно ответил царевич Филимон.
– И этот артефакт выглядит как человеческая рука?
– тоже внесла ясность Скалли.
– Не выглядит. Это и есть рука. Только не человеческая, а женская.
– Хм, - поджала губки Скалли. Ну конечно, царевич Тридевятого царства! Откуда ему знать о современных концепциях феминизма!
– А вам известен принцип действия искомого артефакта?
– Агент Молдер отбросил сентиментальности и задавал вопросы деловым тоном, свидетельствующим о том, что активированы все его дедуктивно-аналитические способности.
– Каким образом он функционирует? Что лежит в основе контактности артефакта с субъектом, которого мы условно обозначим как «Самый несчастный человек»?
– Увы, мне ничего неизвестно об этом, - развел царевич Филимон второй парой лап.
– Все сведения, которые я черпал из старинных манускриптов, касающихся данного вопроса, отрывочны, бессвязны и противоречивы. Но в одном они сходятся - рука действительно существует. И может помочь тому, кого возьмет под покровительство.
– Кстати, у меня вопрос к вам, мистер царевич, - Скалли тоже вспомнила о своих обязанностях спецагента.
– Каким образом вам удается становиться невидимым?
– Чего же проще?
– удивился Филимон.
– Это у меня шапка-невидимка. У нас в Кутеже их исстари шить навострились и на экспорт в разные страны поставлять. Очень удобно. Согласитесь, миз Скалли, кто бы пустил такого урода в кафетерий или в библиотеку? Кроме того, есть такие секретные архивы, куда можно проникнуть только невидимкой…
– А для нас вы таких шапочек не припасли?
– загорелся энтузиазмом Молдер.
– Конечно, припас. Ведь нам столько дел предстоит! Только вот беда - я вашему Скиннеру про двух агентов писал, а вас трое. На Чарли у меня шапочки нет. А возвращаться за нею в Тридевятое царство сейчас никак невозможно - вектор не тот. Вынесет не туда - и пропадет весь труд моей жизни.
– Ничего, - улыбнулся Молдер.
– С Чарли мы вопрос решим.
– Благодарю вас, мистер Молдер, сэр.
– А теперь, мистер Филимон, - строго-спокойным голосом потребовала Скалли.
– Объясните нам, что от нас, как спецагентов ФБР, требуется.
– Как?
– удивился царевич.
– Чего ж тут непонятного? Вы мне поможете найти эту руку. У вас ведь такой опыт работы в неординарных ситуациях!
– Допустим, - протянула Скалли.
– А что, среди русских нет агентов такого уровня?
– Возможно, и есть, - уклончиво ответил царевич.
– Но русские агенты обладают одним серьезным недостатком, который может помешать работе.
– Оу! И каким же?
– Много пьют и почти не закусывают.
– Ясно, - кивнул Молдер.
– Тогда не будем медлить, приступим к работе. Филимон, какова предполагаемая зона поиска артефакта?
– Видите ли… Я точно не знаю. Но, по некоторым сведениям, она сейчас должна находиться в России.
– А, ну это мелочи, - махнул рукой Молдер.
– За неделю управимся.
– Полагаете?
– двинул челюстями царевич, что, видимо, означало улыбку: - Россия большая…
г. Кимовск, Тульская область,
Россия
8 января, четверг, 12:30
В ожидании нового гостя, назвавшегося по телефону майором Колосковым, Трифон решил чуток навести порядок в разгромленной квартире. Поднял сорванную с петель дверь, прислонил ее к стене и мельком подумал, что очень некстати придется залезать в долги, чтоб ее починить. Не будешь же жить с открытой дверью, тем более что было у Трифона ощущение, будто фальшивые ремонтники - только первая ласточка, влетевшая в его квартиру, заинтриговавшись судьбой подселившейся к Трифону рукообразной сущности.
Интересно, а откуда они узнали?
И кем являются на самом деле?
Хорошо, что у Трифона с лета оставалась целая коробка с липкой лентой - он ею пленку парниковую на даче скреплял. А теперь вот запасы пригодились - упаковал Трифон своих гостей-ремонтников скотчем так, что любо-дорого. Когда очнутся, будет им над чем поразмыслить. Рука Трифону в этом упаковочном процессе не помогала, просто крепилась к его плечу пальцами наподобие аксельбанта. Трифон понимал: боится и нервничает. Еще бы не бояться! Ряхи-то у ремонтников такие, что вся профессиональная боксерская лига связываться не захочет!
– Надеюсь, я вас не убил, - сказал Трифон обмотанным скотчем ремонтникам и отправился на кухню, потому что от пережитого стресса у него разыгрался такой аппетит, что хоть плитку кафельную глодай!
Трифон поставил чайник, подумал было про яичницу, но тут безвольно поникшая у него на плече рука ожила, мягко отстранила нашего героя от плиты и понудила его сесть на табурет у столика. Мол, отдыхай, с этим я справлюсь, это моя работа.
– Ну, как знаешь, - улыбнулся Трифон.
Рука распахнула дверцу холодильника, стремительно обследовала его на предмет наличия продуктов («Да там нет ничего, я все никак в магазин не соберусь, извини!» - счел своим долгом прокомментировать это действие Трифон), достала банку шпрот (Трифон про ее существование и забыл уже), кусочек сыра, кусочек сливочного масла, три яйца и кетчуп с майонезом. Задумчиво поводила над этим богатством пальцами, а потом принялась резать, взбивать, крошить, перемешивать, напоминая собой маленький хозяйственный ураганчик. Выложила нечто сложносоставное в сковородку, включила духовку, отправила сковородку в духовку, сняла с плиты закипевший чайник, заварила Трифону чаю, нарезала хлеб, сделала бутерброды, выключила духовку, вынула сковородку с чем-то, что распространяло дивный аромат высококлассного кулинарного блюда, переложила со сковороды это нечто на тарелку Трифону, поставила перед носом - прошу, мол, бон апети!
– А вилку?
– съехидничал Трифон. Но ехидничал он из сугубо мужской склонности к скептицизму.
Нет, в самом деле, где вы видели мужчину, который, наблюдая за женской бурной хозяйственной деятельностью, преисполнится откровенного восторга? Восторгаться мужчина будет в глубине своей души, проникновенно благословляя, к примеру, свою спутницу жизни, которая великолепно готовит капустные шницели и фаршированные кабачки. Но вслух свой восторг мужчина не выразит. Он скажет: «Вилку дай!» или «Опять перец забыла?», что на самом деле является свидетельством не его безграничного хамства, а, наоборот, смиренного, немого восхищения перед непостижимыми возможностями противоположного пола.