Забудь о прошлом
Шрифт:
Пока Дан искал в эфире ближайший из находившихся в полете зондов, Маран, подумав, стал вязать на веревке узлы. Он делал это с изящной небрежностью… вроде бы!.. пропустив провязанную часть между пальцами, Дан понял, что узлы распределены по веревке буквально с математической точностью. Довязав, Маран пришлепнул присоску к металлическому шарику зонда, неподвижно висевшему в воздухе. Выслушав команду, зонд устремился вверх, легко прошел сквозь кольцо верхней скобы, под самым потолком, и опустился на ладонь Марана, как ручной воробей. Отсоединив присоску, Маран выровнял оба конца, натянул веревку и подал концы Дану.
— Подержи.
— И ты вскарабкаешься по
— Запросто, — сказал Маран, сбрасывая куртку.
Через минуту, ухватившись за скобу левой рукой, он толкнул правой люк — сначала мягко, потом с силой, кусок потолка подался, сдвинулся, еще один толчок, и крышка люка откинулась, открыв темное пространство. Маран посветил фонариком, потом ухватился за край люка, подтянулся и исчез в отверстии.
— Осторожней, — запоздало крикнул Дан, не получив ответа.
Он уже забеспокоился, когда Маран высунулся в люк и сказал:
— Лезь сюда. Или лучше я тебя вытащу на веревке, а то она будет болтаться…
— Я сам.
Карабкаться по незакрепленной веревке было трудно, слишком тонкая, она выскальзывала из рук, последний метр Дан еле одолел, и если бы не помощь Марана, неизвестно, смог ли бы влезть в люк. Однако, попав наверх, он тут же забыл обо всем. Неосвещенное пространство на первый взгляд казалось замкнутым, но проведя лучом фонарика вокруг себя, Дан понял, что чердак почти столь же велик, сколь залы внизу, только низок — потолок не давал даже возможности выпрямиться. Но зато… Зато на всем видимом протяжении пол был завален полотнами, вынутыми из рам. Правда, хранили их весьма небрежно… Хотя вряд ли это можно назвать хранением, они были просто кучей свалены сюда, по ним, кажется, даже ходили, попадались и продавленные. И все покрыто толстым слоем пыли. Дан поднял небольшой холст, встряхнул — бесполезно, пыль, наверно, въелась в краску, полотно выглядело грязно-серой рогожей. Маран извлек какую-то картину из-под груды других, осторожно подул… Дан заглянул ему через плечо — на картине было изображено что-то непонятное, там, где пыль сошла, проступило сложное переплетение разноцветных линий. Маран отложил полотно, вытащил другое. Они переглянулись. На картине, изрядно поврежденной — кое-где слой краски, покрытый кракелюрами, слетел, и обнажился холст… нет, не холст, нечто вроде картона с тиснением, наверняка тоже какая-то синтетика… и все же на картине просматривалось удивительно знакомое сооружение: ряд яйцевидных колонн, пол, выстланный каменными плитами… Не более и не менее, как… Подземелье храма Засана? Нет, не подземелье, смутно проглядывало небо, зеленоватое небо Перицены. Может, и надземная часть была с такой колоннадой? Или аналогичные сооружения существовали и здесь, на Палевой? А небо? Фантазия художника?
Маран неохотно положил картину.
— С этими полотнами надо разбираться всерьез, Дан, — сказал он, окидывая взором груды картин. — Чистить, приводить в порядок. Это не нашего ума дело, тут нужны специалисты.
— Тут прежде всего пригодился бы хороший арт-историк, — вздохнул Дан. — Не знаю, разберется ли Натали, она ведь занимается обычной историей. Конечно, тоже лучше, чем ничего…
Оставшаяся в астролете Натали наконец получила работу и наверняка сидела перед экраном сутками… Естественно, это не совсем то, картины лучше видеть вблизи, но, к несчастью… то есть, наоборот, к счастью, Дэвид держал Натали наверху, несмотря на все ее слезные просьбы, и в этом Дан одобрял его всецело, как, надо думать, и Маран…
Они уже выходили из галереи, когда Дан услышал
— Дан, Маран, возвращайтесь в лагерь. Срочно!
Перед коттеджем, который Патрик высокопарно именовал лагерем, никого не было. Входная дверь настежь, холл тоже пуст, из большой комнаты не доносилось ни звука. А что если?.. — мелькнула сумасшедшая мысль. Что если схватили, уволокли, засада? Дан остановился, но Маран успокаивающе покачал головой и открыл дверь в комнату, только тогда Дан расслышал шаги. Шаги Патрика, тот расхаживал по комнате, крупно и тяжело ступая, так он ходил, будучи взволнованным или раздосадованным, обычно его походка была такой же беззвучной, как у Марана. Значит, что-то все-таки произошло.
— Что случилось? — спросил Дан с порога.
Патрик, оказавшийся спиной к двери, подскочил от неожиданности, потом живо обернулся.
— Пришли?
— Что случилось? — повторил Дан.
Никто ему не ответил, хотя все трое были здесь, Артур и Дэвид сидели в разных углах комнаты, а Патрик стоял посередине. Наконец Патрик широким жестом указал на открытую дверь в короткий коридорчик, соединявший гостиную с меньшей из спален, той, которую занимал он сам.
— Полюбуйтесь!
Дан молча пересек комнату, заглянул в спальню и не поверил своим глазам. Забравшись с ногами на кровать, забившись в ее дальний угол и скорчившись, сидел… палевианин! Мешковатая блуза позволяла угадать контуры тщедушной фигурки, торчали острые колени, в которые впились худые пальцы. С удивлением и жалостью Дан уловил сотрясавшую эту хрупкую фигурку крупную дрожь. Лица не было видно, только спутанные соломенные волосы, в мертвенно-белом свете палевианских ламп почти бесцветные. Вдруг, почувствовав, видимо, взгляд Дана, палевианин поднял голову, и на Дана уставились большие испуганные бледно-зеленые глаза. Дан стремительно обернулся.
— Что это значит?!
— Это? Это значит, что наш… — Патрик зло кивнул в сторону Артура, — наш… черт возьми!.. похитил его и притащил сюда.
— Не его, а ее, — сухо поправил Маран. — Это женщина.
— Ты думаешь?! Боже мой! Еще хлеще! Надо же быть таким ослом!
— Полегче на поворотах, Патрик, — остановил его Дан.
— Сам ты осел, — заорал вдруг взбесившийся Артур. — Распустили слюни! Зачем мы, по-вашему, сюда явились? Любоваться картинами и разглядывать красивые виды? Разведчики называются! В старину на войне ваши коллеги брали у врага так называемых «языков», чтобы у них все выведать, а вы…
— Мы не на войне! И имеем дело не с врагом! Вот если ты решил превратить палевиан во врагов, тогда молодец, правильно действуешь!
— Почему во врагов? — сбавил тон тот. — Ничего плохого я ей не сделал, взял в охапку и принес… Кстати, я и не подозревал, что это женщина, до тех пор… Ну почти всю дорогу. Вокруг никого не было, пока они ее хватятся — если вообще хватятся, пока догадаются, что она у нас, мы вытащим из нее достаточно слов, чтобы раскодировать язык.
— Замечательный проект, — саркастически заметил Дан. — И как ты собираешься вытаскивать из нее эти слова?
— А почему, собственно, она должна отказываться от сотрудничества с нами?
— А потому же, почему отказываются они все.
— Ну… Посмотрим, попробуем…
— Ага! Пробуй, пробуй!
— Что ты несешь? — рассвирепел Патрик. — Какие пробы? Ее надо немедленно отпустить!
Дан покраснел. Да, действительно, надо отпустить… Хотя… Ведь похищение все равно уже состоялось, может, воспользоваться тем, что она здесь?
Он молчал, и Патрик повернулся к Дэвиду.