Забудь о прошлом
Шрифт:
Дан вздохнул.
— Боюсь, что я недалеко ушел от Дэвида.
— Не скажи, — возразил Патрик. — Даже если и так, от Дэвида несомненно больше несет рыбой, а от тебя пахнет куском хорошо прожаренного бифштекса.
Дан облизнулся.
— Кстати, о бифштексах. Надеюсь, Натали, не все эти контейнеры входят в твой багаж. Может, в них найдется и что-то вкусненькое?
Выход палевиан «из подполья» не изменил и не прояснил ситуацию. Как и в подземельях, они проходили мимо членов экспедиции с отсутствующим видом, ни взглядом, ни жестом не выдавая, что замечают их. Те тоже не знали, как себя вести, страшась повторения истории с Миут, даже Артур больше не пытался заговаривать с немногими попадавшимися навстречу жителями города. Города далеко не маленького, наоборот, одного из самых крупных с редко попадавшимися в местных поселениях высокими зданиями в центре, но явно не густонаселенного. Большинство коттеджей в выбранном землянами для лагеря районе пустовало, судя по всему, так же обстояло дело с квартирами в многоэтажных домах, и редким, всегда одиночным прохожим грозила, возможно, участь последних обитателей вымирающей столицы. Если не всей страны, а то и планеты.
Не особенно удалось продвинуться и в представлениях об образе жизни палевиан. Рано утром, примерно через час-полтора после рассвета, они покидали свои жилища и направлялись в центр города. Пешком… флайеров или иных летательных аппаратов видно не было, не работала и канатка, в силу того ли, что обитаемая часть города резко сократилась, и нужда в транспорте отпала, или неисправности, либо других причин… они сходились к высокому круглому зданию, в определенный час двери раскрывались, впускали всех и закрывались снова. Опоздавшие попадали в здание через подземелье, впрочем, сборища горожан, пресловутые зарядки-молитвы, происходили, как в верхнем зале, так и нижнем. Процедура эта многократно повторялась в течение дня, с помощью зондов удалось-таки более-менее ее подсмотреть, но это ничего не дало для понимания сущности происходящего. Жесты и движения варьировались, но не слишком, слова и фразы, которыми они сопровождались, выглядели сущей абракадаброй, компьютеру так и не удалось разгадать их смысл. В промежутках народ — несколько десятков тысяч человек, население земного провинциального городка, растекался по окружавшим центр зданиям, предположительно рабочим местам. В чем заключалась суть работы, тоже осталось непонятным, люди, в основном, сидели за пультами и нажимали на кнопки и клавиши, возможно, управляли какими-то производствами, упрятанными за глухими перегородками. Упрятанными от нежелательных пришельцев? Вряд ли. Патрик предположил, что все городское, и не только городское, производство или то, что от него осталось, автоматизировано и изолировано давным-давно, и горожане просто эксплуатируют технологии, созданные их предками. Что они производили? Одежду, обувь, еду? Другие товары? Какие товары — в городе не было ни одного магазина… Выходит, у них нет торговли? А что тогда есть? Распределение? Такого на Земле не было никогда, это еще непонятнее, чем Бакния или Атаната…
Задумавшись, Дан перестал смотреть по сторонам. К действительности его вернул возбужденный шепот Патрика.
— Неужели это Миут? Дан, неужели Миут? Да не там, очнись! На той стороне.
Дан остановился. По противоположной стороне улицы навстречу им медленно шло маленькое невзрачное существо. Вроде бы… Вроде бы она? Эти палевиане все на одно лицо… Вообще-то она должна жить в этом районе, именно здесь ее встретил Артур.
— Миут, — позвал он. — Миут…
По легкому движению небрежно подстриженной головы понял, что не ошибся, и, недолго думая, рванул через улицу наперерез.
— Миут, — он задыхался не от бега, а от волнения. — Миут, ты жива? Ты на свободе?
Ее личико сморщилось, словно от боли, потом она сделала шаг в сторону, пытаясь обойти Дана, но тот, машинально схватив за руки, удержал ее.
— Миут, — повторил он, благословляя порыв, заставивший его выучить-таки под гипнозом несколько сот слов, — мы так беспокоились, мы думали, что ты… что тебя… — он не мог вспомнить нужное слово и подыскал другое, — что тебя наказали. Миут, скажи же что-нибудь!
Палевианка молчала.
— Миут, ну что же ты?
Она задергалась, пытаясь вырваться, но Дан держал крепко, и, подчиняясь необходимости, она решилась.
— Нельзя, — ее голос звучал глухо, чуть слышно. — Нельзя говорить. Меня накажут еще больше.
— Они не узнают…
— Узнают. Старшие знают все.
— Откуда?
Она смотрела непонимающе.
— За что же тебя наказали?
Она покорно опустила голову.
— Я виновата. Я нарушила закон. Нельзя нарушать закон.
— Какой закон? — спросил ошеломленный Дан.
— Слово Старшего. Отпусти меня, — ее голос звучал жалобно, но твердо, и Дан понял, что больше она ничего не скажет… По правде говоря, у него пропала и всякая охота спрашивать. Он молча отпустил ее руки, проводил угрюмым взглядом удалявшуюся фигурку и подошел к остановившемуся поотдаль Патрику.
— Не хотите же вы сказать, — Дэвид смотрел недоверчиво, — что лишение права общения… Что это надо понимать буквально?
— Почему бы и нет? — спросил Патрик.
— Но как можно заставить человека молчать?
— Хотя бы под страхом худшего наказания.
— Откуда же станет известно?..
— «Старшие знают все», — напомнил Дан.
— Воплощенная мечта Илы Леса, — с кривой усмешкой сказал Маран. — Тотальный контроль. То, что невозможно в докомпьютерном обществе, легко реализуется в компьютерном.
— Следящие системы?
— Конечно.
— Теперь я понимаю, — задумчиво протянул Артур, — почему не показываются наши корреспонденты. Наверно, они под наблюдением.
— И не только они… — заговорил Маран и вдруг замолчал, словно забыл продолжение фразы. Потом начал новую: — У меня есть одна гипотеза. Насчет этих самых… — Он снова умолк, и по его недовольному лицу Дан понял, что он досадует по поводу невольно вырвавшихся слов.
— Какая гипотеза? — немедленно спросил Дэвид.
— Прошу прощения. Потом. Я не вполне уверен, — неохотно ответил Маран.
Дан почувствовал, что в душе тот клянет себя, и вмешался, пытаясь перевести разговор в иное русло.
— По-моему наши корреспонденты слишком долго тянут. Если они боятся показаться, могут же они вступить в переписку? Тем более, они это уже делали.
— Значит, не могут, — рассудительно сказал Дэвид.
— Но ведь…
— Тогда могли, а сейчас нет.
Чуть позже, когда Дэвид с Артуром и Натали ушли в галерею, а Маран в очередной раз уединился в саду, Патрик поинтересовался, не знает ли Дан, о какой гипотезе речь, и почему Маран вдруг оборвал разговор на эту тему.
Дан задумался.
— Видишь ли, Маран ужасно самолюбив и терпеть не может ошибаться, — сказал он наконец. — Потому, наверно…
— Мне кажется, дело не в этом, — возразил Патрик и пошел искать Марана. Переключив сигнал с главного пульта на свой «ком», Дан отправился за ним.
Марана они нашли в некотором отдалении от дома, тот сидел на толстом стволе, при падении удачно легшем в тень от ближайших деревьев, и рассеянно обозревал окружающее. В отличие от остальных, он не выказывал ни малейшего отвращения к синим плодам и оранжевой листве, наоборот, ему, видимо, нравился местный колорит.