Забыть о мести
Шрифт:
– Надеюсь, ты не будешь винить Томаса во всем, что случилось утром?
– Зря надеешься! Из-за него все беды!
– Папа!
– Кто же, по-твоему, виноват?! – взорвался отец.
– Тот, кто задумал это преступление, – пожала плечами Хлоя, пытаясь держать себя в руках, потому что мать с отцом были вне себя от волнения. Но это ей плохо удавалось. – Эта бомбочка должна была сработать как раз в тот момент, когда он станет, как обычно по утрам, выходить через заднюю дверь. Кто-то прекрасно изучил его привычки. И не будь меня там, неизвестно, чем бы все кончилось.
– Известно, – угрюмо пробурчал отец. – Мы бы обратились в похоронное бюро и назначили день погребения.
Хлоя едва не потеряла сознание. Это чистая правда! И настойчивое желание немедленно увидеть Томаса утроилось.
– Со мной ничего не произошло, – мягко повторила она и, вскочив с постели, проводила родителей до двери. – Завтрашний ужин, надеюсь, не отменен? Прекрасно, увидимся за столом. Нет, не волнуйтесь за меня. Конрад всегда рядом…
Хлоя уже хотела сказать, что Конрад поможет ей добраться до машины, но, вовремя вспомнив, что машина так и стоит у дома Томаса, осеклась.
– Он, конечно, согласится довезти меня, – быстро нашлась она и ослепительно улыбнулась.
Отец покачал головой, но не стал ни о чем допытываться.
– Хотя бы сегодня возьми выходной. В кафе обойдутся без тебя.
– Да, дорогая, он прав. Найми кого-нибудь на полдня.
Непонятно, как ее родители, сами настоящие трудоголики, вполне нормальные разумные люди, способны одновременно быть такими снобами?
– Постараюсь все уладить. Спасибо, что пришли.
Когда за ними закрылась дверь, Хлоя сразу расслабилась, словно из нее выпустили пар, и облегченно вздохнула. Наконец-то стало тихо!
– Ну как ты, Худышка?
Сердце Хлои замерло, потом затрепетало, прежде чем гулко заколотиться. Она медленно подняла глаза и увидела Томаса, стоявшего на пороге.
– Превосходно. Томас серьезно кивнул.
– Хорошо. Значит, я со спокойной совестью могу сказать, что сегодня утром ты повела себя как последняя идиотка.
Он даже не удосужился сопроводить свою резкость улыбкой! Лицо неподвижное, суровое, словно Хлоя совершила преступление.
– Когда именно? – дрожащим голоском осведомилась она. – Когда пришла к тебе или когда попыталась открыть дверь? – И по виду Томаса поняла, что тот готов удушить ее.
– Не притворяйся, – прошипел он, схватил Хлою за плечи и начал трясти. – Спасительница нашлась! Тебя могло убить!
– И тебя тоже.
Доктор уже сообщил ей, что Томаса даже не поцарапало, поэтому Хлоя без всякого опасения ткнула его пальцем в грудь.
– Кто-то не поленился пойти на крайнюю меру, чтобы попытаться запугать тебя, Томас.
– Попытаться? – хрипло рассмеялся он, хотя глаза его по-прежнему оставались ледяными. – Кому-то это здорово удалось. Господи, как подумаю, что вдруг тебе удалось бы открыть эту чертову дверь до того, как я подошел. И тогда…
Он замолчал, конвульсивно сглотнул и, отпустив Хлою, отвернулся.
– Ладно, что уж теперь говорить об этом. Но пусть это послужит тебе уроком, Хлоя. Держись подальше от меня, И впредь не входи, не постучав. Это опасно для здоровья и даже для жизни.
Бедняга, он терзается угрызениями совести. Хлоя выросла среди людей, поднаторевших в искусстве бить на жалость, но ведь она совсем не такая. Разве может она позволить ему уйти с таким грузом на душе?
– Ничего, я переживу, – тихо ответила Хлоя, когда Томас решительно направился к порогу, посчитав, очевидно, что покончил со всякими глупостями. Он замер, рассеянно сжимая дверную ручку.
– Почему ты сделала это? Рисковала собой ради меня, прекрасно понимая, чем все это может обернуться. Почему?
– Видно, ты плохо меня знаешь, Томас, если задаешь такой вопрос.
– Ты права. И к тому же я не слишком справедлив, верно? – Широкие плечи его понуро опустились. – Хорошо, извини меня. И спасибо, – на удивление робко пробормотал он. – Но все-таки лучше бы ты этого не делала.
Он, конечно, не хотел сказать, что желает умереть. Но истинный смысл его слов разрывал Хлое сердце. Она спасла его жизнь и тем самым сделала своим должником. Он уже больше не хозяин себе, и это слишком больно его задевает. И всего неприятнее, что она, по мнению Томаса, в который раз взяла верх над ним.
– Слишком поздно, – развела она руками. – Загадай другое желание.
Он вернулся к Хлое и неожиданно нежно сжал ладонями ее лицо, пристально вглядываясь в глаза.
– Хорошо. Я хотел бы оказаться сильнее, проворнее, сообразительнее. И тогда защитил бы тебя. И принял на себя твою боль. – Он дотронулся до ее повязки так осторожно, что Хлоя почти ничего не почувствовала. – Мне ужасно жаль, Худышка. Ты и представить не можешь, как жаль.
– Значит, ты злишься, потому что у меня реакция лучше? Ведь именно благодаря этому я наделала глупостей и попала в больницу, верно? А ты хотел бы сам оказаться на моем месте.
Томас улыбнулся. Да самом деле улыбнулся! Интересно, понимает ли он это?
– Хлоя, я не шучу. – Томас глубоко вздохнул. – Не связывайся со мной, иначе попадешь в беду. – Хлоя открыла было рот, но он мягко приложил палец к ее губам. – И не спорь. Ничего не выйдет.
Хлоя раздраженно вскинула голову, но тут же зачарованно застыла: глаза Томаса медленно темнели. Не в силах ничего с собой поделать, Хлоя поцеловала его палец и улыбнулась, когда Томас отдернул руку.
– А вот этого не надо, – пробурчал он. Да понимает ли эта женщина, что играет с огнем. И перестанет ли его тело откликаться на каждое ее движение?
– Не нужно целовать тебя? – с лукавой улыбкой спросила Хлоя. – Но почему? Тебе же это нравится.
Томас грозно нахмурился и снова устремился к двери.
– Тебе все равно не понять, что мне нравится, а что нет, так что лучше оставь меня в покое. Если можно, навсегда.
Пожалуйста, пожалуйста, оставь меня! Потому что рядом с тобой я теряю разум! Не могу ни о чем думать, превращаюсь е полного кретина!