Забыть о мести
Шрифт:
Ночью выпал снег. Ветви деревьев гнулись под пушистыми холмиками. Тишина, безмолвие. Просто сказочный пейзаж, словно декорация рождественского мультика. А на душе у Томаса – ледяная пустота.
– Помоги мне понять, – тихо попросила она, подходя к Томасу сзади. – Я многого не знаю. Сплошные загадки. Может, сумею что-то посоветовать? Если бы ты рассказал…
Нет! Он не в силах сделать это. Вернее, слишком слаб, чтобы сказать правду.
– Я ничего не обязан тебе объяснять.
– Верно, – выдавила задетая за живое Хлоя. – Но я надеялась,
– Ошибаешься.
– Вот как…
– Повторяю, Хлоя, я не собираюсь ничего объяснять.
Да не могу я! Не могу!
– Ясно. – Их взгляды встретились. – А что, если я напомню тебе о твоем долге?
– Долге?
– Именно.
– Я тебе обязан? – мягко осведомился Томас. Черт бы ее побрал! – Сейчас мы быстро все уладим. Я заплачу.
Он вынул чековую книжку и принялся заполнять чек.
– Не нужно! – вскрикнула Хлоя.
– Разве? Но именно это я и намереваюсь сделать. Отдашь арендную плату, а мне больше не придется беспокоиться о своем долге. И мы будем квиты.
– Понимаю, для тебя это лучший выход из положения, – прошипела Хлоя, опомнившись от потрясения, и печально покачала головой. Томас показался себе гнусным ничтожеством. – Хочешь деньгами облегчить совесть? Я открою тебе тайну, Томас. Ты никогда и ничем не был мне обязан. Неужели и впрямь думаешь, что способен купить меня, а я это позволю? Друзья так не поступают. В тот день я толкнула тебя на пол чисто инстинктивно. На твоем месте мог оказаться любой человек. Ты сделал бы то же самое и не взял бы за это ни цента.
Он думал, что ниже упасть уже невозможно, но ошибался. Под ее осуждающим, полным разочарования взглядом Томас готов был провалиться сквозь землю.
– И не желаю больше ничего слышать, – надменно объяснила она, готовая взорваться. – С этим покончено, ладно? Никто никому ничего не должен.
– Ты умеешь так смотреть на меня, Хлоя, – тихо признался Томас, – как ни один человек на свете. Словно пронизываешь глазами насквозь.
– Верно. Потому что вижу тебя настоящего. – Она послала Томасу одну из своих неотразимых улыбок. – Поэтому ты меня и не любишь.
Не любит? Да он не в состоянии спокойно стоять с ней рядом?!
– Ошибаешься. – Он покачал головой.
– Нет. Ты меня хочешь, а это вовсе не любовь. По-моему, я тебе даже не слишком нравлюсь.
– Неправда!
– Ты уже жалеешь о прошлой ночи. Разве не так?
– Я просил прощения потому, что нам не следовало… – набравшись мужества, пробормотал Томас. – Словом, мне не стоило привозить тебя сюда. Это было ошибкой.
– Считаешь все… что произошло между нами, ошибкой?
Невыносимо видеть боль и обиду в этих прекрасных глазах. Господи, какой же он подонок!
– Это… это было прекрасно, Хлоя.
Говоря по правде, ему еще не доводилось испытывать столь ошеломительного, исступленного, потрясающего наслаждения, как в объятиях Хлои Уокер. Она оказалась воплощением всех самых немыслимых его фантазий. Осуществленной мечтой.
– И тем не менее, я сделал ошибку.
– Нет.
Хлоя тряхнула головой так энергично, что волосы разлетелись темным веером. Теперь ее глаза пылали гневом.
– Такое не может быть ошибкой, Томас.
Он умудрился не выдать своего волнения. Ни один мускул не дрогнул на его лице, но внутри все похолодело. Томасу так хотелось убедить себя, что это был всего лишь секс. Обычное, простое, ни к чему не обязывающее удовлетворение похоти.
Но ничего не получалось. Их близость – не результат мимолетного влечения. И Томас понимал это, знал абсолютно точно. Просто не хотел, чтобы Хлоя тоже знала.
– Мы любили друг друга, – твердо сказала Хлоя. – Не просто занимались любовью, а любили. – Томас промолчал, стиснув зубы, но Хлоя не отставала. – Посмотри на меня. Пожалуйста.
Он послушался. На свою беду. Потому что едва не рванулся к двери, увидев, что светится в ее взгляде. Она предлагала себя. Свое тело. Нежность. Любовь. И это до смерти перепугало Томаса.
– Все-таки это было ошибкой, – осторожно заметил он. – Моей ошибкой. Я позволил тебе поверить, что наши отношения будут иметь продолжение. Прости.
– Ты ни в чем не виноват. Я уже достаточно взрослая, Томас, сама отвечаю за свои поступки и, конечно же, не стану делать поспешных выводов, к которым ты еще не готов.
На самом деле Томас не был готов признать тот достаточно неприятный факт, что вчера он не предохранялся. Господи, как же далеко он зашел! Совсем потерял голову! Потому что больше всего на свете хотел бы проникнуть в ее восхитительно тесные горячие глубины. Прямо сейчас.
– Томас, почему ты не захотел, чтобы мы спали в одной постели?
Колени Томаса задрожали, и он был вынужден облокотиться о стол, чтобы не упасть. Что ей ответить?
Потому что, если бы ты провела ночь в моих объятиях, наутро я не смог бы отпустить тебя. И никогда не смог бы.
– Можешь гостить у меня сколько захочешь, – не глядя на Хлою, сказал он. Видеть ее каждый день будет настоящей пыткой, но не может же он выбросить Хлою на улицу в такой мороз. – А я постараюсь, чтобы отопление починили как можно скорее.
Хлоя выпрямилась, бессильно уронив руки.
– Понятно.
Столько горечи в одном коротком слове. Томасу захотелось убежать куда глаза глядят. Трус! Жалкий трус! И все же нужно немедленно оборвать все нити, покончить с этим раз и навсегда. Каждый миг рядом с Хлоей лишал его тех жалких остатков решимости и самоконтроля, которые еще удалось сохранить.