Забытая ария бельканто
Шрифт:
– Это мы так уроки учим? Вот я сейчас Алисе Вита…
Максим заткнул уши.
«Дождевая лягушка. Один в один. Глаза выпучила, надулась, того гляди лопнет! Рот маленький. Обиженный такой ротик, – он непроизвольно хихикнул, – и платье маскировочное, светло-коричневое. Сливается с обоями».
Жанна Яковлевна шевелила губами.
«Бородавок только не хватает. А, может, есть?» – Максим разжал пальцы.
– … Семенович с города приедет, вот он тебе задаст трепку! – продолжая верещать, домработница взяла с журнального столика пульт и нажала на кнопку. Саванна исчезла. Максим вскочил с дивана:
«Теперь не узнаю, чем схватка с крокодилом закончилась!»
Он увернулся от Жанны Яковлевны, размахивающей руками:
– Неправда! Иван Семеныч меня ни разу не наказывал! – и шустрой мышкой проскочил в свою комнату.
– Там полотенце свежее. Зубная щетка и паста, – Иван Семенович прервал воспоминания Максима, – бритву на свой вкус купил, не знаю, какой пользуешься.
– Спасибо.
– Будешь готов – спускайся. Надо распоряжения дать домработнице.
– Распоряжения?
– Ты хозяин теперь. Она справлялась, что и когда готовить. И во сколько приходить.
Максим нахмурился:
«Какой я хозяин?! – он не собирался тут задерживаться, – дом продам, куплю фургон и уеду».
Словно подслушав его мысли, садовник сказал с досадой:
– Хотя… Молодежь теперь все больше деньги интересуют, да городская жизнь, – он повернулся и поплелся на кухню.
Максим сконфузился:
«Будто ростом меньше стал».
Послышался заносчивый возглас домработницы:
– И долго мне еще дожидаться?
– Сколько надо, столько и подождёте, – отрезал садовник.
Максим наскоро заправил постель, распахнул шторы, открыл форточку, впуская порыв свежего ветра и птичий гам.
В ванной тщательно брился. Глядя в зеркало, хмурил брови, чтобы в разговоре с домработницей выглядеть солиднее. Пока умывался холодной водой, вспомнил случай из детства.
Бабка всегда прятала сладости. То на верхнюю полку буфета, то в кладовку, среди коробок с обувью. Но у Максима словно нюх обострялся, и ноги сами несли к «тайнику». Попытки стащить пару конфет редко удавались, когда домработница была дома. Он ненавидел ее за привычку неслышно подкрадываться и портить удовольствие.
– Ну-с, и что ты тут делаешь, а? – победоносно звучал над самым ухом ее противный голос.
Максим вздрагивал и застывал с развернутой шоколадкой в руке, а Жанна Яковлевна доставала из кармана фартука блокнот и карандаш.
– Украл конфеты из ящика для рассады, – записав, она удивленно подняла брови: – Я ж сама Алисе Витальевне посоветовала сюда схоронить; думала, в теплице точно не найдешь.
«Я везде найду!» – Максим злился и пытался сообразить, как перехитрить противную Жабу. С того дня он решить следить за ней.
«Должна же она проколоться?!»
И однажды случай представился.
После обеда обитатели дома расходились на тихий час. Садовник – во флигель. Бабка – к себе наверх. Мама облюбовала диван в гостиной, а Жанна Яковлевна обычно устраивалась в холле, у печки. Она сдвигала два мягких кресла, застилала их пледом и укладывалась, как в люльку. Ноги в плотных колготках не умещались и торчали, словно куриные лапки из хозяйственной сумки.
Максим подозревал, что Жаба выбрала это место специально, чтобы надзирать за ним. В тихий час не разрешалось ни читать, ни рисовать. Дверь в его комнату держали приоткрытой. Иногда удавалось заснуть, особенно, если уставал на тренировке по брейку. Но чаще всего мучился, ворочаясь с боку на бок.
В тот день за завтраком Жанна Яковлевна проворно налила бабке кофе:
– Алиса Витальевна, мне бы отлучиться после обеда.
– Надолго?
– Всего на часок.
Бабка посмотрела на мать:
– Софья, у меня репетиция к прослушиванию. Ты никак свою встречу отменить не можешь, Максимушку чтоб одного не оставлять?
– Нет, я заранее предупреждала, что уеду, – мама сделала глоток, поставила чашку, встала. Отмерила Максиму дежурный поцелуй в макушку и упорхнула.
Бабка тяжело вздохнула, отложила на блюдце кусок тоста и молча вышла из-за стола.
«Опять из-за меня ссорятся», – от досады Максим пролил какао. Жанна Яковлевна тут же затерла пятно на скатерти и посыпала солью:
– Аккуратнее!
– Я не специально, – настроение скатилось, как ледянка с горки. Максим поблагодарил за завтрак и побрел в свою комнату.
В холле одевалась бабка:
– Максимушка, поднимись ко мне. На столе оставила либретто. Перечитай «Аиду» – в выходные в Большом дают, – а вечером перескажешь мне.
«Ненавижу оперы!» – Максим сжал кулаки.
– Можно я на Ютуб зайду? – спросил он с вызовом.
– Интернет когда-нибудь погубит человечество, – назидательно произнесла бабка, – там много полезного, но только безумец оставит ребенка в его сетях без присмотра.
– А глаголы учить за шестой класс вместо четвертого я значит не ребенок?!
Бабка часто заморгала:
– Но тебе же легко дается английский, репетитор отзывается очень лестно.