Забытая жизнь
Шрифт:
— Значит, вы думаете… это не сон… Все так и происходило?
— Возможно, — ответил Дамблдор. — Я бы даже сказал, весьма вероятно. Гарри, а Волан-де-Морта ты видел?
— Нет, — ответил Гарри. — Только спинку кресла. Но…, но в кресле ведь все равно ничего не было. У него же нет тела. Хотя как он мог держать палочку? — медленно проговорил Гарри.
— Действительно, как?
Несколько минут воцарилось молчание. Дамблдор, вперив взгляд в пространство, иногда подносил палочку к виску и добавлял еще одну серебристую паутинку к бурлящей опаловой смеси в сосуде.
—
— К Волан-де-Морту? — переспросил Дамблдор, бросив на меня поверх Омута памяти так хорошо знакомый проницательный взгляд, от которого мне всегда становилось не по себе, благодаря ему Альбус видел меня насквозь, лучше даже, чем Северус. — Это только мои предположения.
Дамблдор снова вздохнул и показался мне еще более старым и усталым, чем обычно.
— Годы, когда к Волан-де-Морту возвращались силы, были отмечены несколькими исчезновениями. Так, бесследно исчезла Берта Джоркинс, как раз там, где Волан-де-Морта видели последний раз. Это установлено точно. Исчез также мистер Крауч… здесь, на территории школы. Пропал еще один человек, на сей раз магл. Естественно, на этот факт Министерство, к сожалению, не обратило внимания. Его звали Фрэнк Брайс, он жил в деревне, где вырос отец Волан-де-Морта. Его никто не видел с прошлого августа. В отличие от многих моих друзей в Министерстве, я читаю магловские газеты.
Дамблдор бросил на Гарри встревоженный взгляд.
— Мне кажется, эти исчезновения связаны между собой. А в Министерстве так не думают… Ты, наверное, слышал об этом, стоя за дверью.
Гарри кивнул. В кабинете опять воцарилась тишина: Дамблдор потянул из виска мысли, добавляя их к содержимому сосуда.
— Профессор, — обратился Гарри к Дамблдору.
— Да, Гарри, — ответил директор.
— Э-э… можно спросить… про этот суд, который я видел… в Омуте памяти?
— Можно, — помрачнел Дамблдор. — Я много раз там бывал, некоторые процессы встают в памяти яснее других… Особенно сейчас…
— А тот суд, где… где вы меня нашли? Суд над сыном Крауча… Они говорили о родителях Невилла?
Дамблдор пристально посмотрел на Гарри.
— Разве Невилл не рассказывал тебе, почему он живет с бабушкой?
Гарри покачал головой.
— Да, они говорили о родителях Невилла. Его отец Фрэнк был мракоборец, как профессор Грюм. Его с женой пытали, хотели выведать, где находится Волан-де-Морт. Ты сам слышал.
— И они умерли? — тихо спросил Гарри.
— Нет. Они потеряли рассудок, — в голосе Дамблдора звучала горечь, какой я никогда не слышала. — Они оба сейчас в Больнице Святого Мунга, где лечат магические болезни и травмы. Невилл, полагаю, навещает их с бабушкой на каникулах. Но они не узнают его…
Гарри сидел, потрясенный.
— Известные, всеми уважаемые люди, — продолжал Дамблдор. — Произошло это после падения Волан-де-Морта, когда все уже считали себя в безопасности. Нападение вызвало беспрецедентную волну гнева. От Министерства требовали немедленно найти преступников. К сожалению, показания Долгопупсов были не совсем надежные — они ведь в ужасном состоянии.
—
— Об этом мне ничего неизвестно, — покачал головой Дамблдор.
Опять замолчали.
— Э-э… начал Гарри, — а мистер Бэгмен…
— Ни разу с тех пор не обвинялся в пособничестве Темным силам, — спокойно ответил Дамблдор.
— Я рад, — поспешил сказать Гарри, не отводя взгляда от каменного сосуда. Дамблдор перестал добавлять мысли, и серебристое кружение замедлилось. — А…
Ему нелегко было произнести имя, но Омут пришел на помощь. На его поверхности опять появилось лицо Северуса. Дамблдор увидел его и поднял глаза на Гарри.
— Никаких обвинений не было предъявлено и профессору Снейпу, — сказал он.
Гарри посмотрел в ярко-голубые глаза Дамблдора и выпалил давно мучивший его вопрос:
— А почему вы думаете, что он и, правда перестал поддерживать Волан-де-Морта?
Дамблдор несколько секунд смотрел Гарри прямо в глаза и затем спокойно ответил:
— А это, Гарри, касается только нас двоих: профессора Снейпа и меня.
Гарри понял, что разговор окончен. Он поднялся, Дамблдор тоже.
— Гарри, пожалуйста, — сказал директор, когда Гарри уже подошел к двери, — никому ни слова о родителях Невилла. Он один вправе рассказать о них, когда будет к этому готов.
— Хорошо, профессор, — ответил Гарри, взявшись за ручку двери.
— И еще, Гарри…
Гарри обернулся.
Дамблдор стоял у Омута памяти. Серебристые отблески ходили по его лицу, и он казался совсем старым. Он, молча, смотрел на Гарри, потом сказал:
— Удачи тебе в третьем туре.
Я молча смотрела на огонь в камине. Только дверь захлопнулась за Поттером, я спросила у Альбуса:
— Значит, ты доверяешь Северусу? Неужели и правда доверяешь? Но ведь он был Пожирателем смерти?
— Да, дорогая моя! Так же, как и тебе, — кивнул Альбус.
Я минут десять молчала, сидела, обхватив руками голову, не отводя глаз от колен.
— Фадж считает, что на Крауча напала мадам Максим? — повернулась я к Альбусу.
— Да, — ответил он. — Но только потому, что Крауч исчез около кареты Шармбатона.
— Фадж готов во всем обвинить мадам Максим только потому, что один из ее предков был великаном.
— Адрианна, прошу тебя! — попросил Альбус и подошел ко мне. — Фадж сам со всем разберется. Только не влезай в это, будь осторожнее, — положил он свою ладонь мне на плечо.
— Я не могу сидеть и ничего не делать! — возразила я. — Все обязанности на мне, пока Крауч в бегах! И если так пойдет дальше, то я выпью кого-нибудь зелье и повешусь!
— Ну, будет тебе, дорогая моя, — похлопал он по моему плечу. — Тебе просто нужно поспать.
После разговора с Альбусом я решила переночевать на своей квартире в Годриковой впадине.
Я лежала в темноте, мысли крутились, но только одно затмевало все остальное. Слова Северуса не выходили у меня из головы. Неужели он меня любит, или это всего лишь слова? Да и как он может меня любить, если он до сих пор увлечен Лили Эванс.