Забытое царство Согд
Шрифт:
– Этот человек прибыл сюда из страны Чина – так он говорит. У него имеется разговор к нашему царю.
Старший охранник оглядел Чжоу и с трудом поверил, что человек в таком жалком виде может быть посланцем, но все же сказал:– Ждите. Сейчас я передам твои слова дворцовому начальнику.
Вскоре появился мужчина высокого роста, плечистый, в серебряной кольчуге.– Кто будет из Чина? – спросил он.
– Я посланец императора.
Начальник оглядел ответившего с презрением и тоже усомнился в его словах.– Разве посланец великого Чина может гулять в таком тряпье, точно нищий?
Но– Я был схвачен гуннами, и лишь спустя год мне удалось бежать. Так я добрался до вас. Эти разбойники отобрали у меня письмо императора – послание для царя Тархуна.
Кочевник-отец, стоявший рядом, закивал головой:– Да, мы взяли письмо, чтобы в сохранности доставить его царю, ведь в пути посланника могли убить.
И футляр с посланием императора с поклоном был вручен начальнику. Тот, развернув бумагу, зачитал лишь первую строчку, написанную черной тушью на согдийском языке: «Его Величеству владыке Согдийской земли!», и далее шел текст, а внизу стояла внушительная красная печать в виде дракона. Без сомнения, письмо было царское.– Следуй за мной, а пастухи пусть остаются здесь.
Едва Чжоу вошел, как ворота закрылись. Он зашагал за царедворцем по широкой дорожке, обсаженной с обеих сторон стройными кипарисами. В конце нее виднелся огромный сад, где между деревьями сияли два овальных водоема, посреди которых стояли беседки разных цветов. А у самого дворца были разбиты квадратные клумбы с розами, нарциссами и фиалками. «Как красиво!» – отметил про себя Чжоу. И уже поднимаясь по лестнице, он заметил, что весь дворец будто утопает в зелени. Вдоль колонн неподвижно стояла охрана. Их тела защищали сверкающие панцири, а в руках были острые прямые мечи и длинные копья. Как только Чжоу вошел в овальный зал, ему велели остановиться. Сам же царедворец вошел в какие-то двери. Прошло совсем немного времени, и Чжоу снова увидел его.– Наш владыка готов принять тебя, однако не в таком виде. Следуй за мной. Тебя оденут в новое платье – все-таки ты приближенный самого императора Китая. Да и не к лицу нашему правителю вести беседу с человеком в грязной одежде. Мы не любим грязных людей. Светлое и чистое – это символы нашей веры.
Чжоу обрадовался, когда слуга завел его в мраморную баню с деревянными лежанками и двумя овальными бассейнами. А у больших медных чанов с поднимающимся из них густым паром стояли двое слуг в фартуках. Главный банщик попросил гостя скинуть свое старье и дал ему набедренник. Далее гость растянулся на лежанке, и слуги дважды мыли его, терли золой, при этом обливая теплой водой из золотых кувшинов. Затем Чжоу поплавал в бассейне. Это было такое наслаждение, что ему не хотелось выходить из воды. Но его ждал сам царь. После гостя одели в желтый шелковый халат, чем напомнили Чжоу о родине, где он не был уже два года. Столько времени прошло с тех пор, как император Поднебесной отправил его в далекую Согду с особым поручением. И чего только ему не пришлось испытать по дороге. Начальник стражи дворца по имени Файз , привел гостя в тронный зал с белыми колоннами. Удивительное дело, хотя просторный зал не имел окон, но все же в нем было светло. Чжоу вскинул голову – свет падал сверху из множества створок на крыше. Поэтому на стенах ясно виднелись цветные росписи из жизни самаркандских царей. Но Чжоу не стал их разглядывать, ибо все его внимание было приковано к царю – мужчине лет пятидесяти с прямым носом и узкой бородкой. На повелителе было платье с золотым шитьем, с плеча свисала пурпурная накидка, а из-под короны выбивались черные кудри. Царь восседал на золотом троне и держал золотой скипетр с изображением головы льва. Со слов царедворца китайский посол уже знал, как ему надобно обратиться к правителю. Церемония оказалась проще, чем у других царей. Он приблизился к трону и сделал легкий поклон, прижав ладонь к сердцу. В ответ царь кивнул. И далее твердым голосом Чжоу произнес:– Ваше величество, я посланник великого императора Китая, прибыл с поручением от моего господина. Но прежде позвольте вручить великому самаркандскому государю, а также главе всей Согды письмо.
– Позволяю тебе, – молвил Тархун, хотя он уже был знаком с его содержанием.
Чжоу протянул футляр, смиренно склонив голову. Донесение принял Файз, он же развернул бумагу и громко зачитал. В нем император Китая воздавал хвалу царю Самарканда и просил его оказать Китаю некоторую услугу. Уже долгие годы разбойники из кочевых племен не дают Китайской империи покоя. Они постоянно вторгаются в города Поднебесной и грабят народ. А когда туда является войско императора, то кочевники скрываются в бескрай них степях между Согдой и Китаем, где их непросто поймать. «Однако, если мы ударим по ним вместе с двух сторон, – писал император, – то кочевники окажутся в ловушке и будут разбиты. Только так мы избавимся от этих разбойников. Со своей стороны мы готовы послать свое войско в Согду для ее защиты от его врагов. Подробности такого дела можете обсудить с моим верным воином Чжоу. Да хранит вас Бог. Долгих лет жизни и процветания Согде». Выслушав, царь указал посланцу на мраморное сиденье с зеленой подушкой. Тархун имел любезный вид, хотя глаза его были задумчивы.– Мы тоже страдаем от своих степных кочевников, – заговорил царь. – Они так же нападают и уходят в степь. Особенно в начале весны, когда не чем кормить скот. Это и сделало их разбойниками, ведь грабить легче, чем самим создавать богатство. И все же мы готовы помочь великому императору Китая. Это мы обсудим с нашими советниками. А пока расскажи о своих приключениях, о своей стране, ее людях. Говорят, ты много повидал, был в плену и чуть не
погиб. И Тархун узнал о том, как Чжоу попал в плен к кочевникам, но ему удалось бежать и добраться до степей Согды. Но и там опять оказался в плену и его продали в рабство. Так Чжоу очутился сначала в Даванье*, а затем и в Самарканде.– А теперь расскажи о Китае. О вашей жизни мы знаем мало.
Такая просьба, для гостя была весьма приятной, как-никак спрашивали о родине. И Чжоу с восторгом рассказал о своей стране. Беседа затянулась до вечера, пока в зале не стало темнеть. На следующий день Чжоу сидел в том же зале, и опять велась беседа, но уже с участием знатных мужей. Согдийцы нуждались в расширении своих знаний, в особенности по торговле. В тот же день в честь важного гостя дали пир. В саду дворца собрались знатные особы города, усевшиеся на суфе под цветущими деревьями. Там же расхаживали очаровательные павлины. На круглой площадке сада выступали артисты, которые услаждали слух приятными мелодиями и нежными голосами. Музыканты играли на десяти разных инструментах. Такое разнообразие удивило китайца, ведь некоторые он видел впервые. Пред музыкантами стояли две певуньи в розовых платьях до земли. Их голоса были столь мелодичными, что в народе их прозвали «бюль-бюль» – трель соловья. Потом артистов сменили полунагие, в узких юбках до колен танцовщицы. На их гибких телах сверкали лифы. За девушками вышли трое юношей с зажигательными танцами. Такое искусство привело гостя в восторг. Сидя рядом с царем, Чжоу не мог отвести от них своего горящего взора.– Такой красоты у нас нет. Как они танцуют, какие движения!
– Я подарю твоему хозяину таких же танцоров, – сказал царь. – Они из соседнего Шаша. Это тюркский танец.
– Мой император будет в восторге.
– Рад слышать. Да, скажи своему императору, что арабы захватили Персию и уже стучатся в ворота Согды. У них огромная армия, а в одиночку против них нам не устоять. Также скажи своему хозяину: согдийцы рассчитывают на помощь Китая. Как ты думаешь, он поможет нам?
Лицо Чжоу сделалось задумчивым:– Мне неведомо, что таится в голове моего императора. Он уже стар, а с такими людьми нелегко.
На другое утро Чжоу стало худо, и царь послал к нему своего лекаря. Китаец лежал весь бледный в углу на высокой стопке курпачи. Старый целитель опустился рядом и начал с расспросов. Узнав о веселом пире, где гость принял слишком много вина, старик улыбнулся и сказал:– Твой недуг не страшен, завтра он покинет твое тело. А сейчас тебе принесут кислое молоко, которое очистит и желудок, и кровь. В следующий раз пей меньше вина.