Забытое царство Согд
Шрифт:
– Мы еще встретимся, и ты расплатишься за кровь Феруза, – немного остыв, произнес советник. – А сейчас меня привели другие дела. Вот письмо от царицы. – И он протянул свиток.
Едва дочитав, Кишвар в гневе порвал его на куски.– Почему забирают именно моих людей?! – возмутился он. – Вот, значит, каким образом царица решила отомстить мне. Я не дам людей, пусть прежде возьмут мой город. Мы будем биться!
– Я посмотрю, сколько дней ты сможешь продержаться и что сделают враги с городом, когда рухнут стены. Тогда тебе точно не сносить головы!
Годар более не хотел говорить и зашагал к воротам.– Стой, Годар, я согласен.
– Тогда выведи своих лучников группами, без оружия.
– Но ты же знаешь, что без них мое войско слабо!
– Новых наберешь.
– Пока их обучат, уйдут годы, – стал жаловаться дихкан.
Годар на это ответил:– Кишвар, не вздумай хитрить, арабы не уйдут отсюда, пока не проверят твоих лучников. Да, не забудь выдать и заложников – сыновей знатных людей. Рамитан должен дать пятерых.
Разговор был окончен. Ворота распахнулись, и Годар с охраной отправился обратно к отряду арабов. Там его ждал Убейд, брат наместника, который спросил:– Как там?
– Сейчас они приведут лучников, а затем и заложников.
Вскоре из ворот Рамитана стали выводить лучников. Их сопровождала охрана, чтобы они не сбежали. Никому не хотелось жить на чужбине. Лучники Кишвара были молоды, не старше тридцати лет. В свое время многие из них были собраны в селах и обучены опытными наставниками. Сегодня они навсегда покидают родные края и никогда более не увидят ни своих родителей, ни жен, ни детей. Поникших лучников вели к арабам, где их построили в длинную колонну. За ними сразу выехали пять арб, груженных луками и колчанами со стрелами. Согдийские фигурные луки по мощи своего полета были очень сильны и славились по всему Востоку. Особенно их ценили в Китае, как, впрочем, и другое оружие из Согды. Теперь неизвестно, против кого оно обернется. Последними из ворот Рамитана выехали на скакунах нарядно одетые юноши. То были дети знатных дихкан. Их благородное происхождении подчеркивали и шелковые кафтаны, и золотые пояса с кинжалами на боку. В столь трагическую минуту их яркие красные и синие шапки с перьями фазанов и павлинов смотрелись нелепо. Но такова была традиция народа. Согдийцы высоко ценили красоту и имели тонкий вкус во всем: в градостроительстве, в росписи стен дворцов и домов, разбивании парков и садов, одевались они в самые красочные материи, а халаты, платья, кафтаны шились таким образом, чтобы выделять фигуру, будь то женская или мужская одежда. Потому дихканы нарядили своих детей, пусть даже заложников, весьма роскошно, чтобы враги видели их благородство и не смели унижать. Рядом с заложниками, которым было по пятнадцать лет, ехали их дяди и слуги. Они должны были доставить юношей обратно домой, как только арабы окажутся на другом берегу Джейхуна. Заложников пристроили за лучниками, и все тронулись в путь во главе с Убейдом и Годаром. Когда их доставили в стан арабов, наместник был очень доволен. Саид верхом на белом коне разглядывал пленников. Годар в этот момент находился рядом с ним. Затем они подъехали к заложникам, и наместник спросил:– Зачем так вырядили детей, точно на пир собрались? Дорогие халаты, пояса и даже кинжалы нацепили.
На что Годар ответил:– Это дети из благородных семей, и они всегда должны иметь достойный вид.
– А вдруг я захочу казнить их? Ведь их добро тогда достанется мне.
– Даже в этом случае им следует сохранить благородство.
– Вы слишком горделивы – это плохо. Надо быть скромными и смиренными, как мы, мусульмане. Так учит наша вера. Вам нужно принять ислам.
– У нас своя вера и очень древняя. Нам чужой не нужно.
– Ладно, нынче не будем об этом. У меня на душе радостно. Твоя царица обещала устроить мне угощение в Арке.
– Если ты готов, то можем ехать.
– Едем в город, – крикнул он, махнув рукой одному из глав племени, который с отрядом устремился за ним.
Между тем царица Фарангис стояла на башне крепостной стены с двумя военными мужами. Они наблюдали за поведением врага, как бы те внезапно не напали на них. Завидев Годара, стражники отворили ворота. Арабы вошли в Арк и, изумленные, остановились на главной дороге: город словно вымер, не было видно ни души. Только пустые аллеи, сады да дворцовые здания и особняки.– А где народ, почему не встречает меня? – спросил наместник.
– Скажи, Саид, если в твой город придет враг, ты пойдешь встречать его с радостным сердцем? К тому же тут живет лишь знать.
– Я понял твой намек. Хорошо, тогда пусть сюда явится сама царица и встретит наместника с поклоном.
– Царица не станет этого делать, потому что ты вошел в Бухару без боя. Она не твоя пленница. Она ждет тебя в парадном зале как гостя, как правителя соседнего Хорасана.
– Вы думаете, я не смогу взять Бухару? – разозлился Саид, и глаза его гневно блеснули. – Тогда я докажу это, и вы поплатитесь за свои дерзкие речи.
Он хотел было развернуть своего коня обратно, но слова Годара заставили его остановиться:– Саид, не забывай, зачем ты явился сюда. Ты хотел дани и получил ее без боя. Зачем теперь из-за мелкой обиды лить кровь тысячи своих воинов? Для такого крупного военачальника это неразумно. Да и не понравится это твоему халифу.
– Ладно, сегодня хороший день, и я прощаю вас за дерзость. Веди к своей царице.
Арабы дошли до дворцовой площади, и советник сказал:– Для твоих воинов дастарханы накрыли в саду. А наместника и его верных людей ждет угощение в самом дворце.
*Оссуарий – *Наус – семейный склеп для хранения костей *задо-марг – *Джейхун – Амударья Все сошли с коней. Воинов увели в сад, а наместника и его свиту Годар проводил в парадный зал, где вдоль стен на суфах* уже были расстелены курпачи и накрыты дастарханы. Сама же царица в окружении вельмож стояла в центре зала. Фарангис по-прежнему была в синем траурном одеянии и при виде гостей сдержанно улыбалась. Когда наместник со своими людьми приблизился к ней, она слегка кивнула головой в знак приветствия и вежливо спросила:– Надеюсь, нашему гостю Бухара пришлась по душе?
– Да, не скрою, красив твой город, хотя я не был еще в шахристане.
– Поверь, все лучшее собрано в Арке, хоть размерами он мал. Должно быть, ты истосковался по вкусной пище, прошу к еде.
Для наместника и царицы была накрыта отдельная суфа. Они расположились на красной курпаче. За их спинами встал переводчик. Сайд знал, что согдийцы искусные повара и потому с азартом приступил к трапезе. Прежде хотелось насытиться угощениями, а после приступить к разговорам. Испробовав печеного фазана, он покачал головой от удовольствия и причмокнул: