Забытое царство Согд
Шрифт:
– При этом мы должны оставаться в стороне. Не нужно злить его, иначе Кишвар начнет действовать. Его люди и без того распускают в народе слух, что мой сын рожден не от царя. Такие разговоры опасны для нас: они могут вызвать смуту среди темного народа. Мы должны пресечь такую молву.
– Я подумаю, как это сделать.
– Болтунов необходимо заточить в темницу, – отрезала Фарангис. – Это люди Кишвара, он им хорошо платит. А мы молчим.
– Нет, так нельзя. Тогда народ поверит им. Сделаем по-другому: мы заставим этих болтунов говорить обратное, будто Кишвар принудил их разносить эту ложь. Это будет сильным ударом по врагам. Что скажешь, царица?
Лица Фарангис коснулась улыбка, и она стала еще краше. Поцеловав любимого, царица сказала:– Какой ты умный, тебе здесь нет равных. Не зря я отдала тебе свое сердце. Ты послан мне свыше, самой богиней Анахитой. Когда мой Ташхун станет правителем, мы будем жить вместе, и для этого я выстрою замок,
– Красивые мечты… И хотя ждать придется долго, все же я готов. Пусть наша любовь будет вечной.
Они допили вино, затем опустили свои кубки на пол и крепко обнялись. После губы влюбленных сошлись в поцелуе.– А помнишь, наш первый поцелуй? – засмеялась царица звонким голосом.
– Разве такое забудешь…
Регистан – площадь, место сбора горожан Мобед – зороастрийский жрец Чокары – гвардейцы дружины дихкана Ормузд (Ахурамазда) – в религии древних персов божество добра Анахита – богиня плодородия и любви Сиявуш – герой персидского эпоса, которого почитали, как святого Рустам и Сухроб – герои персидского эпоса, которые вошли в «Шахнаме» Фирдоуси Ахриман – у зороастрийцев темная сила, дьявол Бухар-худад – титул царей Бухары ЗОДЧИЙ Их любовь зародилась случайно около четырех лет назад. В ту пору бухар-худат был жив, и Феруз служил при нем советником по градостроительству. Как это часто случается, в его дом стекались не только всякого рода зодчие, но и ученые мужи: поэты, философы, писатели и художники. Феруз также покровительствовал артистам и музыкантам. Лучших из них советник приглашал ко двору бухар-худата. Здесь они получали почет и немалое богатство. Сам советник слыл искусным поэтом и на торжественных пирах нередко читал свои стихи, посвященные родине, богатырским подвигам, честности, дружбе, любви. Отец Феруза был помощником верховного мобеда Бухары. Родитель мечтал о том, чтобы сын стал жрецом, и потому еще в раннем возрасте научил его чтению Авесты и других книг, которые юноша познал столь глубоко, что мог цитировать их по памяти. Еще Феруз полюбил искусство и увлекся зодчеством. Для обучения сына мастерству градостроительства отец нанял лучших умельцев со всей Бухары. Феруз оказался талантливым учеником. Скоро слух о молодом зодчем долетел до бухар-худата, и тот поручил ему строительство своего загородного дворца в Варахше, а после и в горном ущелье, где повелитель любил охотиться на хангула*. Царь мог пропадать там месяцами, потому Фарангис приходилось браться за государственные дела вместо супруга. Так, Феруз стал главным зодчим Бухары, воздвигнув ряд строений и в Арке. Как-то раз в рабочую комнату молодого мастера вошла царица. На ней было легкое розовое платье из китайского шелка и круглая шапочка, расшитая черным жемчугом. В ушах поблескивали серьги с самоцветами. На смуглом лице Фарангис играла легкая улыбка, от чего ее раскосые глаза стали еще уже. Со своей тугой косой, вольно лежавшей на ее плече, она выглядела простолюдинкой. Феруз был столь увлечен делами, что не заметил ее. С каламом в руке, склонив голову над мраморным столом, где лежал выполненный на коже чертеж трехэтажного строения с плоской крышей, он о чем-то размышлял.– А тут у тебя забавно, – произнесла Фарангис, заставив зодчего вздрогнуть от неожиданности.
При виде госпожи Феруз слегка смутился – все-таки сама царица пожаловала к нему! Почтительно склонив голову, он приложил правую руку к груди, краем глаза заметив, что царица стала заметно ниже ростом из-за того, что она была в расшитых золотом тапочках. И тут ему вспомнились слухи, гуляющие в народе. Говорили, что царица бывала порой столь своевольна, что даже осмеливалась ослушиваться мужа-повелителя. Однако бухар-худат был терпелив к супруге: его тесть – тюркский правитель Туруш – обещал беречь Бухару от вторжения кочевников-тюрков. Да и слуги шептались, что царь остыл к Фарангис, позабыв о супружеском ложе. Он находил утешение в объятиях своих наложниц или пропадал на охоте.– Прошу извинить, моя госпожа, присаживайтесь. – и зодчий подставил кресло, которое смастерил сам.
– Не беспокойся, я только хочу взглянуть на комнату. Здесь много любопытных рисунков на стенах.
Царица сделала вид, что внимательно их рассматривает.– По этим рисункам я делаю чертежи зданий, – пояснил строитель.
– Это наш соборный храм, я узнала его. А кому принадлежит этот богато украшенный дом? Даже в Бухаре нет столь роскошных жилищ.
– Это чертеж сделан для дихкана Кишвара, строительство еще не началось. Пока это только замысел.
– Тогда ясно: он может себе такое позволить. Видимо, своим богатством он желает затмить всех, даже царя. Неужели это лицо Кишвара?! – воскликнула царица, указав пальцем на скульптуру, стоящую в одном ряду с божествами.
Советник усмехнулся и кивнул головой.– До чего дошел этот хвастун, какая нескромность! Кишвар рядом с богами! – и Фарангис рассмеялась.
Искренний смех царицы покорил зодчего. Как ценитель всего прекрасного, он был пленен ее ослепительной улыбкой.– Но я отговорил Кишвара устанавливать его статую в парадном зале еще не возведенного дворца. Хотя поначалу мои слова пришлись ему не по душе. Тогда я объяснил, что из-за этого боги могут обидеться на него: все-таки он не имеет царской крови. С этим доводом он вынужден был согласиться. Госпожа, прошу не говорить об этом никому, иначе Кишвар затаит на меня обиду.
Фарангис согласно кивнула и добавила:– Ты, наверное, хочешь знать, что привело меня сюда? Я хочу услышать твои газели: они трогают мою душу.
– Как приятна похвала из уст самой царицы, – потупился Феруз. – Не скрою, я давно заметил, как загораются ваши глаза, когда вы слышите мои газели. Без сомнения, у вас тонкая душа, потому вы так любите музыку и цветы. Прочту вам бейты, сочиненные мною вчера.
Царица расположилась в деревянном кресле, покрытым мягкой шкурой оленя. Феруз же с листом шелковой бумаги встал напротив. Было заметно его волнение. Царица мягко спросила:– А кто твой покровитель? Кто помогает в сочинительстве?
– Разные боги. Когда пишу о богатырях, рядом со мной Вертрагна*. Если о любви…
– Разумеется, наша любимая Анахита.
Поэт улыбнулся.– А если речь идет о матушке-земле?
– Тогда я обращаюсь к духу земли – Замину. А бывает, что помощь идет и от духа неба – Осмона.
– Мне больше нравятся газели о любви.
– Они очень личные: не для посторонних ушей. Мои сочинения могут показаться наивными, потому что я, воспевая любовь, вкладываю в слова свою душу.
– Я ценю в людях любовь и, поверь, способна оценить твои чувства должным образом. К тому же я образована, меня обучал сам мобед.
– Признаться, ваша речь прекрасна, и я готов раскрыть перед вами свою душу, хотя слегка смущен.
– В следующий раз, чтобы ты был смелее, мои слуги доставят тебе огромный кувшин вина.
Феруз засмеялся.– Итак, слушайте, моя госпожа.
И нежный голос поэта разнесся по комнате. В его красивых словах было много грусти: размышления о чувствах, об утерянных днях без любви, о муках. «Может быть, любовь – это просто недуг, нуждающийся в лечении? Но, как жаль, что я не познал этого недуга!» – шепотом закончил поэт. Пока Феруз читал стихи, царица не сводила с него глаз. Фарангис уже давно заметила, что при виде советника ее душу охватывает волнение. А стоило услышать его мягкий голос, как в груди начинало трепетно биться сердце. Она любовалась им, словно горным тюльпаном. Его лик с короткой бородкой, гладко зачесанными назад волосами и красиво изогнутыми бровями вызывал в ней радость жизни, которую трудно описать словами. И вот сейчас Фарангис наслаждалась красотой поэта – ее не портил даже нос с горбинкой, а шрам над левой бровью прибавлял его облику мужественности. Это был след от ранения, полученного Ферузом в бою с кочевниками, когда те целый месяц осаждали Бухару. Именно советник подал тогда царю спасительную мысль. С отважными бойцами глубокой ночью через подземный ход он вышел к противнику с тыла и атаковал его, забросав горшками с горящей смолой. Полусонные кочевники метались от страха, ничего не понимая. А меж тем опытные лучники убивали их один за другим. Замысел советника удался, хотя он понимал, что в случае, если враги не устрашатся и сами бросятся на них, то погибнет все войско. Однако задуманное получилось, Феруз зажег факел и стал размахивать им, подавая сигнал царю, стоявшему на одной из башен Арка. Конники с огнем в руках кинулись вперед на врагов с дикими криками. Степняки, которых было вдвое больше, бежали в страхе, теряя людей. За этот подвиг Феруз получил должность советника и участок земли, где и построил свой дом.