Забытые-3: Хранители перемен
Шрифт:
И, как выяснилось чуть позже, не только я. Когда я крепче перехватила руку Зима, между нашими запястьями вспыхнула искра и протянулась нить. Знающий тряхнул головой, моргнул и удивлённо уставился на меня.
– Я тебя вижу!.. – поведал он шёпотом. Огляделся и восторженно добавил: – И город!..
Да, когда Вёртка перебралась на мои плечи, я тоже это увидела: нас окружал город – город во тьме… город из теней. Ровные ряды пустых домов без крыш – словно продолжение верхних построек. Словно дома, как столбы, частично вкопали в землю. И, напрягая глаза, я даже «потолок» рассмотрела – дома упирались в него
Был ли спуск в зачарованное теневое подземье из верхних домов? Наверное. Но, поди, лишь для посвящённых.
– Держимся друг за друга, – предупредила я, отыскав взглядом Вьюжа.
Я обычно видела в темноте так, точно предметы светились изнутри, разгоняя мрак. А вот Вёртка – так, точно сама была солнцем, и её лучики отражались от любых поверхностей как от зеркала.
– И здесь нет теней, – первым заметил Зим.
– Пошустрей, ребятки, – напряжённо поторопил нас дядя Смел. – Чары Вёртки небесконечны. Пока она даёт вам и свет, и воздух, но может быстро устать питать двоих.
Да, и воздух… почти нормальный.
Вьюж появился на крыльце ближайшего дома – вышел сквозь дверь и кивнул головой: мол, сюда. И я заподозрила, что дядя Смел ошибся. Это не пишущих кладовая, нет. Или – не только их. Если в наш нижний город впускали всех подряд, то почему бы нечто такое, общее, не обустроить и другим народам старой крови? Особенно в преддверии большой беды, когда не до гордости?
– Не может быть, чтобы нужное нашлось так быстро… – недоверчиво проворчал Зим, следуя за мной.
– Может, – возразила я, спеша к дому. – Мы не должны ничего тут искать – это не наше место. Не человечья кладовая, в смысле. И не кладовая искр. Мы должны тут узнать. Сакральные предметы или древние знания пишущих нам, Зим, не нужны, да и не отдаст их никто. Здесь точно есть свои стражи тайн. А вот узнать – да, нужно. Не спрашивай, что. Понятия не имею. Но точно что-то из потерянного и забытого прошлого.
Общего прошлого старой крови, раз вход – общее же для всех старокровных солнце.
Под нашими быстрыми шагами ни пыль не взметнулась, ни ступеньки не скрипнули. Казалось, здесь вообще ничего нет, кроме тьмы и векового одиночества. Вьюж снова вернулся в дом, пролетев сквозь стену. И я взялась за дверную ручку без сомнений. Почти понимая, кто нас встретит.
Дверь открылась внутрь бесшумно и без неприятностей. Я быстро перешагнула через порог. Зим последовал за мной и присвистнул.
Ничего. Небольшая и совершенно пустая комната без признаков дверей, окон или лестниц. И Вьюж сидит на полу, сложив крылья, и смотрит на меня так, точно я что-то знаю – то есть знаю, что делать дальше. А значит… так оно и есть.
Общее для всех место – и общее для всех нас солнце?..
В моей левой руке вспыхнуло солнце, и я произнесла то единственное, что знала – что не так давно подсмотрела в памяти Ясена:
– Город впустит того, кто захочет. Гробницы – того, кто знает. Склеп памяти – того, кто помнит. Но всякий пришедший должен быть верен народу искр… – и поправилась: – И народам старой крови.
– Наконец-то! – из стены выглянул вещун – сотканный из сотен искр невысокий силуэт: чёткий, глазастый, длинноволосый. Прищурился на нас подозрительно, оценил моё солнце и выбрался целиком. – И века не прошло! Говорящего не привели? Почему?
– Не сложилось, – коротко и вежливо ответила я.
– Жаль, – он недовольно поджал губы.
– Огнен, ты! – вмешалась Светла, и впервые со времён склепа памяти в её голосе зазвучало веселье. – Каким ворчуном был, таким и остался! Но как же я тебе рада!
Вещун уставился в одну точку над моим плечом, и я кожей ощутила чужое присутствие за своей спиной – чужое, но родное. Наставительница притаилась тенью – осязаемой, охраняющей.
– Светла? – протянул он недоверчиво и прищурился: – Вот так да! А ты что тут делаешь?
– Наставительствую, – рассмеялась она. – Верна мне не кровная, но Шамир в порядке исключения разрешил. Время-то нынче, после Забытых и с ними, сложное. Трудное. Любая помощь не лишняя, особенно тем, кто гоняется за Стужей.
– А ты всё такая же боевая, – неодобрительно покачал головой вещун говорящего Огнена. – И всё тебе мало, да?
– Мы тут не лишние, не? – шепнул Зим.
– Погоди, сейчас дойдём до главного, – прошептала в ответ я.
– Хорошей драки мало не бывает, – улыбнулась Светла и сразу посерьёзнела: – Особенно когда Шамиру нужна помощь. А ты-то здесь почему? И зачем?
– Ну вот, – я подмигнула знающему.
Вещун подобрался, насупился:
– Да дело это, проклятое, с Забытыми… Отца моего убили ещё до их появления. Весела. Ты его мало знала, зато братец твой… Ох, братец твой, Светла, куда он влез, дурак молодой… Он всё это придумывал – Забытых-то. Тогда-то я не знал, это мне потом мои рассказали. Когда я здесь обживался. А ты и сейчас не знаешь, поди, а?
– Нет, – голос наставительницы помертвел.
– Это Ясен услышал Шамира – и о том, что стихийных сил слишком много скопилось, и о том, какие они вредные. Для мирного будущего. А потом поделился его страхами с остальными. И придумал, как совместить потоки силы для вернувшихся. И участвовал. И это его силу использовали для первых опытов. Да то ли не рассчитали… то ли нарочно убили. Знаешь, что он Зноем был? Другим всю силу для памяти отдал, а на себя не хватило. А ещё говорят, Стужа его на Гиблой тропе чем-то проклял, чтобы вернуть и использовать как Забытого, но тот быстро очухался и затеял месть. И искрящих как-то предупредил, чтобы никто в это дело больше ни ногой. Хотя они и сами поняли. Не дураки… в отличие от некоторых из нас.
Светла не то фыркнула, не то всхлипнула. А вещун сурово продолжал:
– А отец мой сгинул, но кое-что мне успел передать. Предупредил, что правды не скажет, не то я следом за ним отправлюсь, но велел все наши самые полезные знания и умения сохранить в вещуне. И спрятать в любой кладовой знаний. И я успел, Светла. До того как Стужа, сволочь эта недобитая, проклял старую кровь. Да, я знаю, что он. Ни у кого другого сил бы на это не хватило. Искрящие сильнее всех пострадали, потому что ни одного помощника для Стужи не нашлось. Мы – меньше, и, смешно сказать, благодаря предателям. Мы быстро нашли в себе это проклятье и поняли, чьих оно рук. Благо кладовых знаний у нас всегда много было. Повсюду.