Забытые чувства
Шрифт:
Что-то внутри меня надламывается. Гнев, подавляемый годами вспыхивает в крови, разжигая ее. Я вновь возвращаюсь в тот день, в ту ночь. В ушах стоит крик моего ребенка. И чудовище внутри меня впервые за два года открывает свои глаза. Оно жаждет крови, жаждет мести. Оно просит меня поддаться. Оно знает, что отец намеренно напоминает мне о боли и ему плевать. Как впрочем и мне.
На протяжении двух лет я ежедневно напоминала себе о том, почему все еще дышу. Опускаю взгляд к своим рукам, даже под перчатками я чувствую липкую теплую кровь. Месть. Я знала, что не имею права умирать, пока живы те, кто отнял у меня мою семью. Два года я оттягивала этот момент, пыталась сбежать, пыталась спастись в своем личном Аду, хотя в глубине души всегда знала, что не смогу сохранить осколки своей души.
Мой муж Лео.
Мой сын Лукас.
Они были всем хорошим во мне. И их оторвали от меня силой. Вырезали и сожгли. А меня заставили смотреть. В тот момент чудовище впервые обрело свои четкие очертания. И я поняла, что если позволю ему жить, если позволю ему взять вверх, то поддамся этой жажде крови, упаду в бездну, из которой не будет выхода.
Я ведь никогда не хотела становится чудовищем, не хотела быть частью этого мерзкого мира. И вот я здесь. Чудовище победило. Истина, от которой мне не удалось сбежать.
Я знаю, что сделаю, когда твари, забравшие мое тепло, умрут. Знаю, что сделаю с чудовищем, когда мои сестры будут в безопасности. Я убью его и заберу с собой в Ад. Но до этого момента, я буду бороться. В последний раз. Ради семьи, что я потеряла, и ради семьи, что у меня осталась.
Да поможет мне дьявол, ибо я собираюсь стать его лучшим творением.
– Хорошо. – соглашаюсь я, расправляя плечи. Чудовище внутри вытягивает свои уродливые когти. – Я стану боссом Короны, чего бы мне это не стоило.
3
В голове поднимается шум, заставляя меня наконец открыть глаза. Бросаю взгляд на часы на тумбочке. Только семь утра. Похоже мой организм даже под алкоголем не в состоянии расслабиться.
На моей груди вдруг появляется чужеродное тело. Взглянув вниз, обнаруживаю молодую брюнетку лет двадцати. Она обвивает меня одной рукой и ногой, желание принять душ становится практически осязаемым.
Скинув девушку с себя, направляюсь в ванную, которая находится прямо за моей кроватью, рядом с гардеробной. Холодный душ собирает остатки сознания в кучу. Я помню, как мы с братьями отмечали мой тридцать второй день рождения в нашем клубе. Но практически не помню эту брюнетку. Этот сукин сын Дарио, должно быть, подмешал мне что-то в виски. Алкоголь никогда не действовал на меня так. По крайне мере, я никогда раньше не приводил незнакомую девушку к себе в постель. От одной только мысли внутри закипает отвращение вперемешку с желанием надрать Дарио зад.
Я вышел из душа, вытерся и снова направился в спальню в надежде, что та незнакомка волшебным образом испарилась. Но нет. Она все еще здесь. В моей гребанной пастели.
Подавляя раздражение, вхожу в гардеробную и натягиваю трусы, следом белую рубашку и синие брюки, но прежде чем надеть пиджак, прикрепляю кобуру с одним пистолетом. Вернувшись в спальню, снова разочаровываюсь. Надеюсь, она хотя бы жива. Иначе придется сменить кровать. Отворачиваюсь от нее к панорамным окнам напротив кровати. Нью-Йорк невероятно невинен по утрам.
Тело на кровати издает странный звук, и я оборачиваюсь. Твою мать. Она пускает слюни мне на подушку. К черту. Выхожу из спальни и спускаюсь по лестнице в гостиную, где меня уже ждет Габриэль, моя правая рука.
Увидев меня, он тут же вскакивает на ноги.
– Выглядишь паршиво. – усмехается, скрестив руки на груди.
Игнорируя его, прохожу на кухню. Габри тут же подходит к барной стойке, за которой я наливаю себе кофе.
– Мы поймали двух чикагских ублюдков. – докладывает он.
Отлично, значит мне будет, на ком сорвать свой гнев. Дарио почти в безопасности.
– Хорошо. – коротко отвечаю я с нотками предвкушения в голосе. – До вечера можешь быть свободен. Встретимся у клуба в девять.
Он кивает и направляется к лифту, но створки открываются прежде, чем он успевает дойти. Моя личная горничная, Эдита, входит с вежливой улыбкой. Хотя я то знаю, что под этой улыбкой страх. Она боится Габриэля, как огня. Я бы тоже, наверное, боялся, будь я на ее месте. Как и я, этот ублюдок высокий и широкоплечий, вот только ему не нужно скрывать свою жестокость под костюмом. А мне, будучи главой инвестиционной компании, приходится носить эту чертову маску джентльмена. Бедная Эдита не понимает, что волк в овечьей шкуре – существо намного опасней.
Проскользнув мимо Габриэля, она направляется ко мне с улыбкой более теплой, чем подарила ему. Эдита была маленькой женщиной средних лет. Разумеется, она знала, кем я являюсь на самом деле, просто многим людям легче верить в сладкую ложь, нежели в извращенную правду. Эдита как раз из таких. Пока я не стреляю при ней в людей, она видит во мне просто бизнесмена, который иногда преступает закон. А кто в нашем мире не преступает, правда?
– Господин Мартинелли, я не знала, что вы еще дома. – немного растерянно произносит она.
Сделав пару глотков кофе, я возвращаю чашку на стойку и прохожу в гостиную. Там со столика в центре хватаю свой телефон и ключи. Убираю их во внутренний карман пиджака и следом беру портмоне, разворачиваясь к Эдите. Женщина тут же подбегает ко мне.
– Наверху в моей спальне девушка. – достаю несколько стодолларовых купюр. – Проследи за тем, чтобы она благополучно добралась домой.
Глаза Эдиты широко распахиваются, но она тут же старается убрать все непрошеные эмоции со своего лица и коротко кивает. Спрятав портмоне в другой карман пиджака, я направляюсь к лифту, но тут вспоминаю…