Забытые острова
Шрифт:
Лежим возле машины на тенте и отдыхаем. Возле небольшая проточка реки, раскидистые тополя бросают на наш бивак тень. Хорошо! Рядом над полянкой, поросшей редкими кустарниками, реют насекомые, а на вершинах веток уселись стрекозы. Это их наблюдательные посты. С них ловкие хищницы высматривают добычу: заметив пролетающее насекомое, бросаются за ним вдогонку.
И я приглядываюсь к стрекозам. Они относятся к роду симпетрум. Почему многие из них постоянно меняют положение крыльев: то поднимают их слегка кверху, то опускают книзу?
В бинокль хорошо видна большая глазастая голова стрекозы. Сколько в каждом глазу крохотных восьмигранных глазков? Наверное, несколько десятков тысяч. Хищнику нельзя без отличного зрения. Вот стрекоза опустила крылья и… одновременно слегка вздернула кверху голову. Потом рывком подняла крылья кверху, а голову опустила вниз. Странно! Впрочем, что тут странного! Если набросать на бумаге схему сидящей на кустике стрекозы, то как будто находится ответ на загадку поведения. Крылья мешают обзору. Если добыча пролетает над стрекозой, то лучше ее разглядеть, определить до нее расстояние, опустив книзу крылья, а голову приподняв. И наоборот, если добыча внизу, крылья надо поднять, голову опустить. Объяснение кажется верным. Остается убедиться в правильности догадки. На лету же подобные маневры ни к чему, через трепещущие крылья все видно, как через крутящийся пропеллер самолета.
Быстро бежит время. То одна, то другая стрекоза поднимается со своего наблюдательного поста и, описав замысловатую фигуру в воздухе и схватив добычу, садится на свое место. Одна стрекоза странно реет над проточкой, будто высматривая, кто водится в воде, и вдруг неожиданно бросается в воду. Короткий резкий всплеск — и стрекоза снова в воздухе. Ее поведение кажется необычным. Неужели она купается? Почему бы тогда этим не заняться в самое жаркое время дня? Сейчас солнце склонилось к горизонту, спала жара, и длинные тени легли между горами. Не сводя глаз со стрекозы, нащупываю в полевой сумке сачок и медленно подкрадываюсь. Стрекоза уселась на веточку ивы. Она не особенно бдительна, и мне посчастливилось: уже трепещет крыльями в плену. С интересом ее рассматриваю. Стрекоза из того же рода симпетрум, с красным брюшком — самец. На ее крыльях много красных клещиков. Они относятся к семейству гидрохиелла, живут в воде и цепляются на стрекоз. Только зачем? Наверное, ради того, чтобы попутешествовать и переселиться на другое место. Каждый расселяется по-своему: кто на крыльях, кто на ногах, кто с водой. Красные клещи нашли себе отличный живой транспорт: приспособились путешествовать на стрекозах.
Стрекозе нелегко носить на себе столько пассажиров, да и, наверное, они мешают летать. Пытаясь от них избавиться, она на лету шлепается о воду, чтобы смыть с себя докучливых пассажиров. А им только это и надо! Такой нырок стрекоза совершает бессознательно, как делали ее давние предки. И благодаря этому красные клещи расселяются по водоемам.
Беру стрекозу осторожно пинцетом и слегка ударяю ее по воде. После нескольких ванн на моей пленнице почти нет назойливых пассажиров, отцепились! Пинцетом же их не легко согнать: сидят на своем «самолетике» крепко, не желают расставаться.
Одной стрекозе не посчастливилось. Ее всю облепили клещики. Вначале я ее фотографирую. Стрекоза удивительно спокойна, как бы позирует. У нее, оказывается, небольшой охотничий участок, с которого она не желает улетать. Потом, поймав ее, я насчитал на ней около семидесяти клещиков. На правых крыльях их оказалось больше, чуть ли не в два раза. Хорошо, что не собрались все на одной стороне!
— Слышите? — спрашивает Ольга. — Кто-то странно кричит у болотца!
— Тебе всегда чудится. Ничего не слышно! — авторитетно заявляет Николай.
Я напрягаю слух и тоже ничего не различаю особенного. Тогда мы втроем идем к болотцу. Ольга права, с противоположной его стороны из зарослей тростника доносится странное монотонное и скрипучее покрикивание. Будто какая-то гигантская кобылка завела свое бесконечное стрекотание. Звуки повторяются почти через одинаковые промежутки времени, довольно громки, и я удивляюсь, как раньше их не слышал.
Усиленно всматриваюсь в болотце, но никого не вижу, кроме нескольких лягушек. Они уселись на различном хламе, выглядывающем из воды, греются на солнце.
Предлагаю Николаю идти на другую сторону болотца, а сам буду следить с этой стороны.
Николай обегает болотце, но не успевает к нему подойти, как вдруг тростник заколыхался, в нем раздается громкий шум. Я насторожился, ожидаю появления какого-то зверя, но из зарослей вылетает мой фокстерьер и бросается в воду. Не заметил я, когда он, сообразив в чем дело, успел принять участие в наших поисках. Собака проплывает несколько метров, застревает в густом нагромождении водорослей и растительного мусора и, усиленно работая лапами, совсем запутывается и медленно погружается в воду.
Едва успеваю сбросить с себя полевую сумку, бросаюсь в болотную жижу. Во все стороны от меня бултыхаются в воду перепуганные лягушки. Глаза собаки смотрят на меня безотрывно и как-то необычно серьезно. Дотягиваюсь до морды, сперва ухватив за шерсть, подтаскиваю к себе, цепляюсь за ремешок и вызволяю Кирюшку из водяного плена. Теперь не до таинственного крика. Надо снимать с себя одежду, переодеваться.
Загадочный музыкант будто напугался, замолк. Но ненадолго. Снова закричал хрипло и скрипуче, только тише и будто с какой-то жалобной ноткой.
Обхожу болотце, осторожно раздвигаю палкой высокий тростник, приближаюсь к берегу, затаиваюсь, жду. И вдруг крик почти рядом со мною. Тихо-тихо раздвигаю тростники и вижу: крупный красноголовый уж собирается заглатывать лягушку, схватив ее за заднюю ногу. Его голова сильно вздулась, змея не торопится: ждет, когда добыча выбьется из сил, затихнет. Хорошо бы сфотографировать эту сценку. Но надо вытащить удачливого охотника вместе с его несчастной жертвой из зарослей тростника на солнце. Пытаюсь схватить ужа. Он, поняв грозящую ему опасность, скользит к воде и, когда я пытаюсь задержать его палкой, отпускает лягушку. Оба скрываются в болотце. Представление закончилось!
Много лет назад, путешествуя на байдарке по реке Или, я застал подобную же картинку. Но тогда лягушка кричала очень громко, будто ребенок, и я так торопился к берегу, что чуть было не опрокинул свое утлое суденышко.
Но каковы лягушки, обитательницы маленького болотца! Спокойно восседали на поверхности воды, слушая вопли гибнущего собрата. Хотя что им оставалось делать?!
Нестерпимое жаркое солнце повисло над горячей пустыней, и она, ослепленная его лучами, будто замерла, пережидая зной. Колышется горизонт в струйках перегретого воздуха, пышет жаром раскаленная земля, тело обливается потом…