Забытый легион

Кейн Бен

— И оружие пусть захватят! — Йовина отважно бросилась к дверям, закрыла их и задвинула засовы. Потом обернулась и заискивающе улыбнулась взволнованным посетителям.

— Всего лишь маленькое недоразумение, господа, — вкрадчивым голосом пропела она. — Сегодня вы сможете взять моих девушек за половину обычной цены.

Искаженные страхом лица прояснились. И вскоре мужчины исчезли из вестибюля, похоть вытеснила из сознания все прочие мысли.

Йовина быстрыми шагами расхаживала по вестибюлю, нетерпеливо дожидаясь появления рабов.

Фабиола сложила в несколько раз орариум [15] и поднесла его к разбитому носу Веттия, чтобы унять кровотечение. Завтра грек-лекарь сможет выправить сломанные косточки. Через некоторое время великан открыл глаза, но не сразу смог сфокусировать взгляд.

— Во имя Гадеса, что случилось?

— Два раба пытались войти к нам, — не слишком внятно произнес Веттий. — У дверей на них напали патриции.

— Рабы? — резко переспросила Фабиола. Это было крайне необычно. — Ты уверен?

15

Орариум — древний предшественник носового платка, надушенный кусок материи, который знатные римляне носили на шее, плече или запястье.

Привратник кивнул:

— Один из них громадный, гад. Гладиатор-галл.

Рысцой прибежал Бенигн, за ним тянулись остальные рабы. Все вооружились мечами, ножами и дубинками. У кухонных рабов вид был испуганный. Драка, да еще с оружием, не входила в круг их обычных обязанностей.

— Чего ждете? — прикрикнула Йовина и распахнула дверь. — Вперед, живо!

Толпа поспешила наружу, каждый больше боялся своей хозяйки, чем ожидавшей снаружи опасности.

Через несколько мгновений звон оружия утих. Потом послышались крики и топот ног убегавших грабителей, и наступила тишина. А потом кто-то из всадников выкрикнул слово «убийство».

Йовина нахмурилась. Ночь выдалась неудачной. Из-за сделанной посетителям скидки денег будет меньше, чем обычно. А теперь вот убили кого-то. Дурные новости быстро расходятся по городу.

Она выглянула на улицу, убедилась, что там безопасно, и вышла.

Фабиола проследовала за нею к двери.

На улице неподвижно лежали несколько человек в густо измазанных грязью тогах. У одного на груди расплылось большое кровавое пятно. Вышедшие на улицу рабы сгрудились, Не зная, что им делать, а оставшиеся невредимыми патриции кричали и грозили кулаками вслед беглецам.

Госпожа окинула взглядом место происшествия.

— Возьми с собой еще трех балбесов, — язвительным тоном приказала она Бенигну, — поспеши на Форум и приведи сюда ликтора с его людьми. Скажешь, что убили Руфа Целия.

Услышав приказ, привратник с нескрываемым облегчением кивнул. Сложившаяся ситуация была не из тех, какие он был способен разрешать. Приподнявшись на цыпочки, он взял из крепления факел, махнул рукой другим рабам и рысцой отправился выполнять приказ.

Фабиола с широко раскрытыми глазами следила за происходившим и прислушивалась к возбужденным разговорам. О таком нападении у самых дверей борделя ей еще не доводилось слышать, и сейчас она от души злорадствовала. Всадники, как правило, были крайне высокомерны, а рыжий даже среди них выделялся наглостью. С ней он был очень груб, и однажды ей чуть не пришлось позвать на помощь. И Фабиола решила, что от утраты Целия ничего худого не будет.

Она ощутила движение за своей спиной и обернулась. В дверях, все еще слабо пошатываясь, стоял Веттий.

— Как ты? Ничего?

Тот кивнул и как-то странновато посмотрел на нее.

— Веттий, в чем дело?

— Чудеса… Второй был похож на тебя как две капли воды.

У Фабиолы перехватило дух. Ромул! Новость о том, что брат жив, наполнила все ее существо радостью. Она поспешно пробормотала благодарственную молитву Юпитеру. Понимая, однако, что ни в коем случае нельзя позволить кому бы то ни было узнать о ее родстве с ночным смутьяном, она поспешно обернулась, чтобы взглянуть, что делает хозяйка. Йовина обладала феноменальной способностью слышать даже самый тихий шепот. К счастью, сейчас она находилась за пределами слышимости и старательно успокаивала разъяренных аристократов.

— Его, значит, продали в гладиаторскую школу?

Фабиола кивнула, эмоции ярко пробудили в ней детские воспоминания.

— Похоже, крепкий парень, — добавил привратник, машинально потер нос и поморщился от боли. — Уговаривал меня присоединиться к ним.

В душе Фабиолы боролись печаль и гордость. Ее брат попал на арену больше года назад и выжил. Теперь он, наверно, уже мужчина с множеством викторий на поясе. Люди еще узнают, кто такой Ромул. А она сможет наконец-то узнать, в какой из школ гладиаторов он находится.

— Никому ни слова об этом! — прошипела она, сверкнув глазами. — И о его друге тоже.

Веттий сглотнул.

— Я-то не скажу. Но ведь другие тоже узнали галла. Ошарашенная его словами, Фабиола уставилась в темноту.

Убийство благородного римлянина гладиатором — настолько вопиющее преступление, что никому в голову не придет выяснять, кто затеял свару. Ликторы скоро вытрясут все необходимые сведения из других свидетелей. Рабам не дозволяется давать показания, зато их можно допрашивать под пыткой. Евнухи Непий и Танциний сразу заблеют, как овцы. Значит, вернувшись в школу, Ромул и его спутник вовсе не окажутся в безопасности. И даже если этой парочке удастся ускользнуть из города, они все равно останутся беглецами, которых преследует закон. Так что шанс найти брата, который и без того был крайне мал, исчез вовсе. Едва ли не впервые в жизни Фабиола совсем упала духом.

* * *

Они слышали, как разбуженные шумом любопытные горожане распахивали ставни.

— Что случилось? — раздался чей-то голос.

Не обратив внимания на окрик, они свернули за угол, и тут Ромул наконец-то понял, где они находятся.

— Можно не спешить, — тяжело дыша, произнес галл. — Пока не придет подмога, они за нами не погонятся.

Ромул никак не мог осознать того, что с ними произошло.

— Там же никто нас не знает, — с улыбкой отозвался он.

— Мы в дерьме по уши, если не глубже. — Бренн, казалось, не расслышал его слов. — Делать нечего, — негромко добавил он, — надо бежать. Немедленно.

Ромул совсем растерялся.

— Бежать?

— Если мы останемся, то еще до рассвета будем висеть на крестах. — Бренн говорил с необычной серьезностью.

— Почему?

— Этот полоумный привратник узнал меня! Как гладиатора, — объяснил Бренн. — Как по-твоему, много в Риме галлов такого роста?