Забытый - Москва
Шрифт:
– Да это уж само собой. Только таких-то супртивников не хотелось бы.
– А кто тебе сказал, что я полезу к ним в супротивники? Нет. Научен. Олгердом, отцом, братом Федором. Только дураков дважды учат, а мы с тобой ведь вроде не из таких. А?
– Да кабы только в уме дело! Ведь и удача подсобить должна. Шутка только появился, а уж и митрополит, и дядя Вася сплавить хотят!
– Сама говорила: здесь сложней. Так что все правильно. Ничего! Поговорим с шурином. Только смотри! Вдруг наврала, - Дмитрий хватает Любу за плечи, делает страшные глаза, чмокает ее в нос, - все на тебя свалю! Разбирайтесь по-братски!
– Ладно уж, - Люба улыбается почти сквозь слезы, - разберусь...
* * *
– Приветствую тебя, Великий князь!
– Бобер шагнул шаг от порога, остановился резко, склонил голову, тоже резко, как кивнул, и выпрямился, замер. Все это вышло как-то очень по-польски, по-петушиному, он сам над собой усмехнулся, но так уж получалось, так он настроил себя перед разговором, что резкость перла наружу, и в голосе, и в движениях.
– Здравствуй, князь Волынский, - Дмитрий приподнял брови, не отрывая взгляда от вошедшего, склонил голову к сидевшему рядом за столом и писавшему дьяку, шепнул ему на ухо (тот сразу встал и вышел в боковую дверь), сделал знак стоявшим у входа стражникам (отмахнул двумя пальцами, как пыль с кафтана стряхивал - брысь, мол), подождал, пока они выкатились из палаты и прикрыли за собой дверь, и приглашающе махнул рукой, - проходи, садись. Чего это ты сегодня такой... надутый.
Бобер мигом смекнул и подыграл:
– Так ведь не шутка - должность получать.
– Должность?!
– А разве нет? Я прослышал, ты место мне приискал, вот и пришел заранее, из первых рук узнать, а то вдруг - зря болтают...
– И что же болтают?
– князь посмотрел по-обычному, напористо-весело-вопрошающе, и Бобер сразу увидел и понял - не знает!
– Болтают много всякого, но мне в Нижний к спеху, или время терпит?
– В Нижний?!!
– Дмитрий не успел опустить глаза прежде, чем из них исчезло веселье, и это Бобер тоже заметил. Он пропустил мимо ушей возглас князя, стоял и смотрел выжидающе.
Юный князь долго, очень долго смотрел себе под ноги, потом, опомнившись, сверкнул глазами:
– Да садись ты, чего колом торчишь! Ведь договорились - без титулов...
– Тут дело малость другое, - Бобер подсел "на уголок" и придвинулся к князю уже вполне дружески и по-родственному, - официально получается, а я ни сном, ни духом...
– Ты ни сном, ни духом!! А я?!!
– Ты?!!
– Бобер постарался вложить в свой возглас крайнюю степень изумления.
– Б..дь!!!
– Дмитрий стебанул кулаком по столу и вскочил, навис над собеседником тяжелой глыбой.
– Кто тебе сказал про Нижний?!
Бобер оторопел. Никак не ожидал он столь резких движений от мальчика, еще не утвердившегося на своем месте, не обвыкшегося, оглядывавшегося на старших в ожидании совета. Но мальчик-то оказался крутенек!
– Не горячись, тезка. Может, и переврали... Но из митрополичьих палат весточка.
– Из митрополичьих?!!
– Дмитрий так и сел, будто подрубили его, еще раз, но уже тише, хватил кулаком по столу и сдавил виски руками, - а я думал - из дядиных.
– Не из дядиных...
– Значит, и он, что ли?!
– Дмитрий сейчас был похож на бычка, стукнувшегося лбом в крепкий забор.
– Почему?! Чем ты им не угодил?!
– Может быть, не я, а ты?
– Я?!!
– Ну-ну, не горячись. Давай спокойно...
– Чего там - спокойно! Мне дядя Вася уже всю плешь переел на счет тестя: ему надо... очень просит... Ни хрена он не просит!!! А тут еще и отец Алексий!.. Уж от него-то я никак не ожидал!
– Чего не ожидал?
– Что он тоже тебя сплавить захочет.
– Так значит - дядя Вася?
– Этот с самого начала! Ну тут понятно - кремлем я его огорошил, не посоветовался. Обидел! Оттуда и пошло. Он сразу в тебя вцепился: не он ли насоветовал? не с ним ли решал? кто про бояр подсказал?! тьфу! но Алексий! не ожидал!..
– Ну почему же...
– А почему?
– Это мне бы тебя спросить. Ты их лучше знаешь.
– Знаю. Потому и не понимаю. Совершенно разные люди! Дяде Васе командовать надо. Хлебом не корми! Все они, Вельяминовы... При дяде Семене раскомандовались - по ушам получили, отцом командовали - вляпались, мать, покойница, не тем будь помянута, царство ей небесное... Знаешь, как командовала?! Теперь этот... Ну, тут понятно. Но митрополит! У него и власти, и авторитета больше... больше чем у хана! И не боялся он никого никогда! Ему-то чего вдруг?..
– Послушай, а он с тобой насчет благословения-то потом не беседовал?
– Беседовал...
– князь тяжело, по-детски, вздохнул, - еще как...
– Вот видишь...
– А причем тут ты?
– Ну как же... Ведь это мы с тобой такое благословение придумали. Ты запомни: Алексия не обманешь, он слышать умеет.
– Как это?! Что слышать?!
– Мысли твои. Когда в глаза тебе смотрит, разговаривает с тобой...
– Иди ты!!!
– Ты уж мне поверь, я в этом немножко понимаю. Поэтому перед ним не таись. Никогда! Бесполезно.
– Да?.. Но я, вроде, не таюсь... Что ему в моих мыслях не нравится?
– Не нравится ему, тезка, в тебе самая малость. Ты татар хочешь бить.
– Хочу! А он не хочет?! Христианин, русский человек! Был бы грек, как другие митрополиты, а то ведь...
– Ми-и-итя, тезка, дружок ты мой дорогой! Он ведь в десять раз умнее нас с тобой и в сто раз опытней. Ты хочешь татарам врезать, а там хоть трава не расти. А он хочет народ наш спасти! Чуешь разницу?
– Дак ежели бы удалось татарам хоть разок врезать...
– И что?
– Как что?!
– Олгерд им врезал. Олег, сосед твой, тоже врезал. А что изменилось?
– Да это разве врезал? Надо так врезать, чтобы костей не собрали!
– А ты представляешь, сколько там костей! Целая степь, без конца и края. Все на конях и с луками. Рой пчелиный! Ну врежешь ты им раз. Тебе никогда не приходилось рой пчелиный растревожить?...
Дмитрий насупился, молчал.
– ...Алексий это лучше всех понимает. Потому и боится. И считает рано!
– Вчера рано, нынче рано... Завтра - опять рано?! Когда ж не рано-то? А поздно вдруг не окажется?! Когда последнюю рубаху с себя снимем и в Орду отвезем!