Забытый сон
Шрифт:
Девочка смотрела на него, не понимая, о чем он говорит. Ей казалось таким естественным снимать верхнюю одежду в зале ресторана.
– Вы ее смущаете, – заметила Фешукова, – пусть она оставит цветы. Спасибо вам, – сказала она, обращаясь к девушке.
Та отошла с заметным облегчением. Она так и не поняла, почему этот мужчина решил купить всю корзину цветов.
– Тогда придется их забрать, – сказал Дронго.
– Я не возьму. Вы покупали их не мне, – ответила Татьяна.
– Всегда полагал, что это дурной тон, и купил их из-за этой девочки. Но если вы их не заберете, то они останутся здесь. Нужно забрать. Будем считать, что это небольшой презент от ресторана, в котором мы находимся.
– Вы
– Иногда говорят, но я стараюсь не придавать этому слишком большого значения.
Потом он повез ее на такси домой. А когда возвращался в отель, водитель недовольно обернулся.
– Этот «Ситроен», кажется, решил кататься вместе с нами, – заметил он.
Дронго ничего не ответил. Он решил, что сегодня ночью можно будет поменяться местами с «наблюдателями». Когда такси подъехало к отелю, он расплатился с водителем и, глядя на «Ситроен», прошел в холл отеля, направляясь дальше, в сторону казино. Из «Ситроена» вылез один из «наблюдателей», который зашагал за ним следом.
Дронго остановился за колонной, ожидая, когда тот поравняется с ним. И едва мужчина оказался рядом, как он схватил его, вывернул руку и прижал к стене. При росте в один метр восемьдесят семь сантиметров Дронго легко справился со своим тщедушным соперником, который доходил ему до плеча. Это был первый «наблюдатель», который так неудачно ездил с ним в Юрмалу. Ему было лет пятьдесят. У него было плохо выбритое лицо, мешки под глазами. Дронго придавил его локтем, наваливаясь всем телом. Это тоже было нелегкое испытание. Несчастный мог задохнуться. Он весил не больше пятидесяти, тогда как Дронго имел вес под сто килограммов, что не бросалось в глаза при его высоком росте.
– Спокойно, – посоветовал он. Затем обшарил карманы «наблюдателя». Оружия не было, это уже хорошо. Он достал удостоверение «наблюдателя» и усмехнулся. Все надписи там были только на латышском языке. Дронго ничего не понял и, усмехнувшись, положил удостоверение обратно в карман неизвестного.
– Кто ты такой? – спросил он по-русски.
– Больно, – прошипел, едва не задохнувшись, мужчина, и Дронго чуть ослабил хватку.
– Кто ты такой? – повторил он. – Только не нужно говорить, что ты случайно оказался в этом отеле.
– Не случайно, – несчастный закашлялся, и Дронго отвернулся, – мы следим за вами…
– Об этом я уже догадался. Почему? Кто вы такие?
– Мы из охранного агентства. Нам поручили следить за вами.
– Кто поручил?
– Наш директор. Август Карлович Лагадиньш. Мы втроем должны за вами следить. Вы можете не так сильно на меня давить? У меня болят все внутренности.
Дронго убрал руку и отодвинулся от «наблюдателя».
– Почему вы за мной следите?
– Этого я не знаю. Нам поручили, мы и следим. Между прочим, я про вас давно слышал. Говорят, вы лучший эксперт в мире?
– Поэтому вы за мной следите?
– Не знаю. Мы сотрудники агентства «Триумф». У нас есть указание насчет вас.
– Чье?
– Не знаю. Я действительно не знаю. Нас не посвящают в такие детали.
– Ясно, – Дронго сделал шаг в сторону, – и вам не сказали, что им от меня нужно?
– Нет. Приказали следить. Вот мы втроем и следим.
– Ясно. Где вы раньше работали?
– В последние годы? Я был сотрудником страховой фирмы.
– Нет, до девяносто первого.
– В штабе пограничных войск.
– И они взяли вас «наблюдателем»? Решили, что вы подойдете? – понял Дронго. – Какое у вас было воинское звание?
– Капитан.
– Ясно, капитан. Как вас зовут?
– Сергей. Сергей Челноков.
– Теперь хоть буду знать, кто за мной следит. Ладно, Челноков, отбой. Я иду спать. А вы передайте вашим
– Да, – кивнул Челноков.
– Тогда спокойной ночи. И передайте вашему Августу Карловичу, что я постараюсь с ним встретиться. Если он, конечно, не возражает. И узнать, для чего мне нужен этот эскорт. До свидания. – Он кивнул Челнокову и пошел к лифту. Поднявшись на свой этаж, вошел в номер, раздеваясь на ходу. Затем прошел в ванную комнату, открыл горячую воду. Влез под душ, привычно морщась.
«Что происходит? – размышлял Дронго. – Почему они за мной следят? И почему Челноков так спокоен? Кто им поручил за мной следить и зачем? Почти все, что я пока услышал, укладывается в первоначальную версию самоубийства. Почти все. Но не все. Первая причина – это вылетевшая в окно запонка. Странный самоубийца, который теряет запонку, затем закрывает окно и вешается. Причем запонка могла вылететь только тогда, когда он лежал на полу. Только под этим углом вверх. Окно было закрыто. Первый факт, не укладывающийся в общую схему. Факт второй: никаких особых проблем с возвратом долга у Краулиня не было. И не могло быть. Достаточно познакомиться с его преемником Интом Пиесисом, чтобы все понять. Пиесис прекрасный исполнитель, добросовестный бухгалтер. Он четко расплатился со всеми долгами, сумел сохранить фирму. Но переехал в другой офис, менее претенциозный и дорогой. Этот человек не способен на прорыв, великие дела не для него, он не умеет стратегически мыслить. Пиесис всего лишь прекрасный менеджер для обычной работы. И он бы не стал ничего придумывать, если бы ситуация вышла из-под контроля.
В-третьих, эти ключи, оказавшиеся в комоде под полиэтиленом. Почему Арманд положил их так далеко? Ведь он заранее позвонил Ингриде Петерсен и попросил ее зайти к нему в дом его отца. А выглядит так, будто сам Арманд спрятал ключи, чтобы не открывать дверь. Глупо и невозможно. Тогда почему? Почему он положил их так далеко? Разве не логично было оставить их в дверях, чтобы не искать, когда придет Ингрида Петерсен? Ведь ему нужно было открыть дверь, чтобы впустить свою секретаршу.
Дронго показалось, что под горячей водой он лучше соображает. Факт четвертый – судьба самого Арманда Краулиня. Неужели такой человек мог оказаться настолько слабым? И какова причина самоубийства? Только страх перед необходимостью уплатить долг? Или, может, навалилась усталость от вечных упреков за его коммунистическое прошлое? У очень сильных людей бывали такие срывы сразу после августовских событий девяносто первого. Одни выбрасывались в окна, другие вешались или стрелялись… Но это было сразу после тех событий. Потрясение от неудавшейся попытки спасти страну было слишком сильным. Однако вешаться по этой же причине спустя два с лишним года? Нет, невероятно!
Пятый факт, возможно, самый существенный. Кровоподтеки на руке, как раз на той самой руке, с которой слетела эта запонка. Айварс Брейкш совершил, по существу, самое настоящее должностное преступление. Он объяснил врачу, что этот синяк погибший получил при падении, когда тело Арманда не удержали и кто-то перехватил его за руку. А если нет? Тогда выходит, что кто-то схватил Арманда до того, как он повесился. В принципе тело должно было хранить тепло еще около часа. И такой синяк мог появиться. Но не у трупа. Нужно более тщательно просчитать время. Брейкш решил, что тело нашли почти сразу. Но это не так. Ингрида долго стучала, звонила. Она явно не тот человек, который сразу побежит за запасными ключами. Медлительная, спокойная, неторопливая латышская женщина.