Забытый сон
Шрифт:
Туулик оказался мужчиной среднего роста, достаточно широкоплечим, словно квадрат. У него были темные, коротко остриженные густые волосы и густые брови. Он энергично потряс руки гостям и предложил им сесть.
– Мне сказали, что вы хотите меня видеть. – По-русски Туулик говорил с тем характерным эстонским акцентом, который сразу узнается.
– Извините, что отнимаем у вас время, – произнесла Фешукова, – но у нашего гостя из Москвы есть к вам несколько вопросов.
– Да, да. Я готов вам помогать.
– Речь идет о событии одиннадцатилетней
Нахмурившись, Туулик закивал головой.
– Тогда много разговора пыло, – признался он, – некоторые считали, что его упили. – Он говорил именно так, через букву «п».
– Это были только слухи? – сразу спросил Дронго.
– Не знаю. Но следователь ничего не нашел, что опровергало бы эту версию. И мы никого не видели, хотя дежурили всю ночь.
– Вы дежурили на улице или стояли у дома?
– Мы сидели в машине, которая стояла у дома, – пояснил Туулик, – и никто не пришел. Мы очень смотрели. Ни один человек мимо нас не прошел и в дом не входил.
– Вы дежурили с вечера до утра?
– Сначала дежурила другая пара, – ответил Туулик, – а потом мы приехали. С двух часов ночи мы стояли, но там никто не приходил. А в половине десятого или без двадцати десять к нам выпежала женщина, секретарь погипшего. И мы попежали в дом.
– Она не вызывала полицию? – удивился Дронго.
– Вызывала, – кивнул Туулик, – а потом вспомнила про нас и выпежала на улицу. Мы сразу впежали в дом и поднялись на второй этаж. Там нашли труп.
– Там был еще кто-нибудь?
– Дежурный, – вспомнил Туулик, – и еще соседи. Мать с сыном стояли у дверей, и другой сосед вошел в квартиру.
– Это вы снимали тело с крюка?
– Да. Мы не стали ждать остальных. Дежурный вспомнил, что этот человек недавно проходил мимо него. Мы сразу порезали веревку, чтопы его спасти, но он уже не дышал.
– Вы его уронили на пол?
– Чуть не уронили. Держали за руку.
– Кто держал?
– Мы все. Думали, что его можно спасти.
– Понятно. И не удержали труп?
– Да, – кивнул Туулик, – это пыло нужно, чтопы его спасти.
– Потом приехал следователь?
– И прокурор. Даже начальник полиции. Приводили врачей, думали, что ему еще можно помочь.
– Понятно. В комнате было тепло, вы не помните?
– Нет, холодно. Отопление не рапотало, там ремонт шел.
– А почему вы дежурили всю ночь у обычного дома в тупике? – поинтересовался Дронго. – Ведь было целесообразнее выехать на центральную улицу и оттуда патрулировать весь переулок, из которого нет другого выхода.
– Нам приказали, – сказал Туулик.
– Кто-то подозревал, что будет убийство?
– Нет. Они другого поялись. Следили за этим домом. У нас пыли агентурные сообщения, что к одному из жильцов приходят дети. Нужно пыло проверить.
– Проверили?
– Да. Мы никого не видели.
Дронго разочарованно откинулся на спинку кресла. Рушилась последняя
– Может, вы спали или отлучались куда-нибудь? – спросил он.
– Нет, – нахмурился Туулик, – следователь тоже так говорил. Но мы не спали, мы разговаривали.
– А ваш напарник?
– Он тоже не спал. С ним можно встретиться и говорить. Он сейчас заместитель начальника полиции в Лимпажи, – очевидно, и в этот раз он пропустил букву «б».
– Если вы так говорите, то мы вам безусловно верим, – тактично нашелся Дронго.
– Он тоже со мной сидел и музыку слушал, – продолжил Туулик, – мы никуда не ходили. Такое невозможно представить.
– Ваши должности свидетельствуют об этом более чем независимо, – согласился Дронго, – если бы вы оба были нерадивыми полицейскими, то вряд ли смогли достичь сегодняшних успехов. И вы не можете вспомнить ничего необычного?
– Нет, ничего. Следователь приехал, нас допрашивал. Про руку мы ему сказали. Он ключи искал, потом их нашли. Нет, ничего неопычного не пыло.
– Понятно. – Дронго поднялся. За ним встала Фешукова. Последним – Эрик Туулик.
– Простите, что вас побеспокоили, – сказал на прощание Дронго, – и спасибо, что вы нашли для нас время.
– Я всегда готов помочь, – отозвался Туулик. – Все говорят, что он пыл хорошим человеком. Значит, нужно ему помогать. И находить причину его смерти. Я правильно сказал?
– Абсолютно, – подтвердил Дронго. – До свидания. – Он пожал протянутую руку хозяина кабинета и первым вышел из комнаты.
За ним поспешила Фешукова. На часах было около трех.
– Давайте где-нибудь поедим, – предложил Дронго, вспомнив, что у него сегодня вечером ужин с журналисткой Делчевой.
– Хорошо, – кивнула Татьяна. – Мы уже выполнили план на сегодня?
– Не совсем, – признался Дронго. – Жаль, Визма отказалась с нами разговаривать. И еще я хочу отправиться в Вентспилс на встречу с Андреем Скалбе. Насчет машины можете не беспокоиться, мне обещали выделить автомобиль с водителем.
– Кто обещал? – мрачно полюбопытствовала Татьяна.
– Один мой хороший знакомый.
Они вышли на улицу и направились к центру города, где можно было найти открытое кафе или ресторан. В дневные часы, как и во многих странах Европы, кафе и рестораны Риги были закрыты. Им с трудом удалось найти открытый стриптиз-бар, в котором представления давали только вечерами, но ресторан там оказался открыт. Спустившись в полуподвальное помещение, они сели за столик, и официант принес им меню. Когда официант подошел снова, Дронго предложил заказать холодный испанский суп «гаспаччо», который ему так нравился. На второе Фешукова попросила принести рыбу, а он – хорошо прожаренное мясо. И бутылку вина. К сожалению, попробовав «гаспаччо», оба поняли, что ошибались. Это был совсем не тот восхитительный суп, который подают в Испании. Концентрация чеснока в латышском «гаспаччо» оказалась запредельной. Они съели по паре ложек, и Татьяна смущенно выдавила: