Забытый сон
Шрифт:
– Вы не верите в будущее?
– Верю. Но в будущее мы идем через испытания. Через очень сложные испытания. Раньше мы думали, что с развитием цивилизации мы станем умнее. Сейчас понимаем, что становимся лишь более уязвимыми. Атипичная пневмония, появившаяся где-то в Таиланде, может в считаные дни распространиться по всему миру. СПИД уже стал основной проблемой человечества. Техногенные катастрофы угрожают жизни миллионов людей. Все врачи мира знают, что скоро появится новая пандемия гриппа, рядом с которой страшная «испанка» начала века покажется лишь легким испытанием. Вероятность
– Значит, никакого прогресса?
– Я этого не говорил. Как раз наоборот. Мир меняется. Цивилизация – это осознанное движение к свободе, сказал Кант. Человечество сумело уйти от рабства, подняться из тьмы Средневековья, сделать людей равными, начало создавать независимые суды… Мы развиваемся по спирали, но все равно идем выше и выше. Но этот процесс будет долгим и мучительным.
– Интервью получается немного грустным, – констатировала Марианна, выключая магнитофон, – вы сложнее, чем кажетесь.
– А вы хотели встретить Джеймса Бонда, знающего ответы на все вопросы?
– Хотя бы Шерлока Холмса, – парировала она, – а вы оказались смесью усталого философа с меланхоликом. Или это вы нарочно говорили так для меня?
– Как вы догадались? – невозмутимо отреагировал Дронго.
– С вами невозможно разговаривать. Не понимаю, когда вы говорите серьезно, а когда шутите.
Дронго поднял бокал.
– Иногда я говорю заумные вещи, – признался он, – мне кажется, что интервью получилось несколько односторонним. Нам нужно будет увидеться еще раз.
– Вы интересный человек, – задумчиво произнесла Марианна, – и не похожи на обычного победителя. Скорее на человека сомневающегося.
– Это я притворялся.
Они снова неслышно чокнулись. Может, на него подсознательно давил ее возраст? Ведь ей было только двадцать пять. Дронго заказал десерт и чашку кофе для Марианны. После обеда он обычно не любил пить чай. Когда они вышли на улицу, было уже темно.
– Вы ничего не рассказали о вашей жизни, – пожаловалась журналистка. – Я так ничего про вас и не узнала.
– Может, это хорошо? – улыбнулся Дронго. – Для читателей вашей газеты я останусь загадкой.
– А для меня? – спросила она.
– И для вас.
Марианна остановилась.
– Холодно, – сказала она. – Я живу на другом берегу Даугавы, недалеко от вашего отеля.
– Я проводил бы вас, даже если бы вы жили в соседней Литве, – пошутил Дронго.
– Вы как будто меняетесь на ходу, – заметила Марианна, – стали совсем другим человеком.
– Это холод на меня действует, – пошутил он.
Когда они ехали в такси по мосту, Марианна все время молчала. И вдруг неожиданно попросила водителя:
– Сверните к отелю.
Дронго посмотрел на нее, но не произнес ни слова. Они вышли из машины, он расплатился с водителем. Вместе вошли в холл, поднялись на лифте. Он достал карточку, открыл дверь, пропустил ее вперед. Затем шагнул следом и включил свет. Марианна обернулась к нему.
– Поцелуйте меня, – вдруг попросила она.
Колебаться в подобных случаях – значит, вести себя не совсем по-мужски. Дронго шагнул к ней. «Хорошо, что у меня был ментоловый дезодорант», – вспомнил он. Поцелуй был долгим. Дронго несколько удивленно взглянул на свою неожиданную гостью. Не сказав более ни слова, она начала раздеваться. И только когда осталась в нижнем белье, наконец спросила:
– А вы долго будете стоять одетым? Или мне нужно попросить, чтобы вы разделись?
Глава 15
Рано утром Марианна приняла душ. Ей нужно было торопиться в редакцию. Поэтому Дронго вызвал для нее машину, оплатил водителю дорогу и попросил довезти молодую женщину до дома. Она поцеловала его на прощание.
– Интервью получилось неплохим, – пробормотала Марианна, лукаво улыбаясь. – Хотя вторая часть мне понравилась больше первой.
Он не покраснел, но почувствовал некоторую неловкость. Черт возьми, эти молодые женщины абсолютно без комплексов. Кажется, он сам комплексует в их присутствии.
– Надеюсь, вторую часть вы не станете публиковать, – пошутил он.
– Посмотрим, – рассмеялась она.
Когда Марианна уехала, он вдруг вспомнил, что, прощаясь, разговаривал с ней на «вы». Странно. Наедине он обращался с ней на «ты», а едва они вышли на улицу, абсолютно автоматически перешел на «вы». Дронго вообще считал, что обращение на «ты» подразумевает какую-то фамильярность, которую он не переносил. До появления автомобиля, который должен был прислать Лагадиньш, оставалось около полутора часов. Дронго успел принять душ еще раз, побриться и позавтракать. В ожидании машины он сидел в кресле холла, листая русскоязычные газеты Риги. Но при этом обратил внимание, что почти все гости, спускающиеся на завтрак, говорят по-русски. Это были бизнесмены не только из соседней России, но с Украины, из Белоруссии, Литвы, с Кавказа и даже из государств Средней Азии.
Вспомнив про издательство, Дронго поднялся и подошел к портье.
– Я прошу вас заказать шесть букетов цветов, желательно красных роз, и отправить их в издательство «ABE». Лучше запишите по буквам «ABE».
– Шесть букетов? – удивился портье. – И все отправить в одно место?
– Все в одно, – подтвердил Дронго. – Если нужен номер моей кредитной карточки…
– У нас он есть, – улыбнулся портье. – Никаких записок писать не нужно?
– Нет, не нужно. – Дронго вернулся в свое кресло и снова взял газету.
Минут через пять в холл вбежал Челноков. Именно вбежал, а не вошел. Дронго убрал газету и взглянул на него. Потом на часы. Челноков появился на полторы минуты раньше.
– Доброе утро, – взволнованно проговорил он, – мы приехали.
– Здравствуйте, – Дронго поднялся, протягивая ему руку. – Из ваших слов я должен догадаться, что вы не один.
– Нет. Со мной наш водитель Ояр.
– И вы двое поедете со мной в Вентспилс?
– Да, – кивнул Челноков, – здесь недалеко, часа два езды.