Зачем тебе алиби…
Шрифт:
— По тебе не видно, — она с ненавистью смотрела на его раздутые щеки. Щеки медленно, с трудом двигались — жевать всухомятку было трудно.
Саша снова присосался к бутылке, и уровень воды уменьшился почти наполовину. — Как ты не подавишься?!
— Да ладно тебе. Если она захочет, то и поест, и попьет.
— Она же больна! Может, ей не хочется пить! Надо ее заставить! Она даже не моргает!
— Серьезно?
Тон был издевательский. Анжелика в бешенстве указала на Лену:
— Может,
— Не ори, соседи услышат.
— Ей врач нужен!
— Не пори чепухи. Сейчас никакого врача не будет. Потом.
— Но она не моргает! Ты хоть понимаешь, что это такое? Может, у нее паралич?! Нормальный человек может не есть и даже не пить какое-то время, но моргать он должен! У нее же красные, совершенно красные глаза!
— Ну, так дергай ее за ресницы, чтобы она моргала, — злобно ответил он.
Анжелика, пораженная его тоном и словами, остолбенела и не нашла, что ответить. А Саша спокойно продолжал:
— Она тебе палец откусит, вот чего ты добьешься, — он подозвал Анжелику жестом, и девушка нехотя приблизилась. — Садись. Расскажи, какие новости. Что ты придумала с замками Луары?
— Мне надоело здесь.
— А этот тип, который тебя избил? Он больше не появлялся?
— А что, на мне видны свежие синяки? — ответила она. Анжелика твердо решила ничего не рассказывать об этом парне. Почему она приняла такое решение — сама не знала. До сих пор она не скрывала ничего от Саши — своего сообщника, родственника, главного советчика во всех бедах. Но теперь ей больше не хотелось выслушивать ни его советы, ни предостережения.
— А звонки подозрительные были?
— Нет. Но вчера у меня были гости.
И она подробно, во всех деталях, рассказала ему о визите Маши. Он выслушал ее напряженно, не перебивая, только время от времени поглядывая на жену. Та лежала все так же неподвижно, и трудно было поверить, что она не спит. Наконец, когда Анжелика замолчала, он сказал:
— Эта твоя Маша — она не двинутая?
— Нет. А вот скажи на милость, почему ты мне ничего о ней не рассказывал? Я же тоже член вашей семьи. Мог бы что-то рассказать.
— Да я даже о ней не думал, — небрежно ответил Саша. — И потом, прости, но ты не такой уж член нашей семьи. Ты же не кровная родственница, а когда все это случилось, вообще была соплюхой. Член семьи, скажешь тоже! Ушла, пришла, вышла замуж, овдовела. Да и семьи давно нет! Остался один я.
— Но ведь она вышла замуж за твоего отца, разве нет?
— Ну и что? Это ее проблемы, и проблемы моего отца. И не говори мне, что они оба невинно пострадали. Эта Маша — та еще штучка. Она всегда пыталась выгородить себя и нашего папашу.
— Ты что — не веришь, что Игорь подстроил всю
— Нет.
— Да почему?
— Потому что в этом нет никакого смысла, — отрезал он.
— Как никакого смысла? А ваша тесная квартирка? Игорю было тесно, и он не хотел жениться на провинциалке без своего жилья. А она слишком его любила, чтобы от нее можно было отвязаться просто так. И еще отец ему мешал. И он решил разом устранить эту перенаселенность.
— Какие глупости, — авторитетно ответил Саша. — Бабские глупости.
— Думаешь, она наврала?
— Конечно.
— А как же твой отец? Он же действительно послушался Игоря, когда стал к ней приставать? Ему зачем врать?
— Ну и дура ты, прости меня. — Он протер покрасневшие от бессонницы глаза. — Как это — зачем врать? Ему как-то надо было оправдаться перед нами. Вот он все и придумал, а Маша подхватила и раздула до небес. Оба — невинные жертвы. Да ты сама подумай, на чем все это основывается? На бреде алкоголика?! И хватило же наглости преподнести тебе такую чепуху…
— Но послушай…
— Это ты меня послушай! — резко перебил он. — Папаша пьет так давно, что у него теперь вместо мозгов дешевый заменитель. Я бы на твоем месте не стал верить ни ему, ни ей. Ну, разве что тебе скучно жить без сплетен.
— Мне не скучно, при моей-то жизни! — возмутилась Анжелика. — Но неужели ты думаешь, что все это — вранье от начала до конца?
— Вранье.
— И почему твой отец стал к ней вдруг приставать? До этого он целый год смотрел на нее спокойно. Причина-то была?
— Откуда я знаю? Папаша мог давно ее хотеть, и вдруг не вытерпеть. Тем более, по легенде, он был в тот вечер поддатый. Все логично.
— Ну и что тут логичного?! — воскликнула она. — Все равно, отцы не поступают так с невестами своих сыновей.
— Много ты знаешь про отцов, невест и сыновей, — насмешливо ответил он. — Сама еще цыпленок, а туда же — рассуждает.
— Ну, хватит! — вспылила Анжелика. Она ненавидела, когда кто-то пытался называть ее «малявкой», «цыпленком» или «дурочкой». — Я, кажется, не сама все это придумала! И я ей верю!
— Ну и на здоровье, только меня оставь в покое, — лениво ответил он.
— А твоя мама что говорила на этот счет?
— Мама вообще никогда об этом не говорила. С того дня, как отец от нас ушел, она даже не вспоминала о нем.
— И ты веришь в это?
— Конечно.
— А я думаю, что она только об этом и вспоминала, — вздохнула Анжелика. — Слушай, но все-таки, почему мне никогда никто не рассказывал об этом? Ведь не ты один знал всю эту историю? Это же настоящий скандал… До меня должны были дойти хоть какие-то слухи…