Загадать желание
Шрифт:
Он улыбнулся.
– Помнишь ёлочные игрушки, которые я подарил вам с Алиной на Рождество? Я стащил их с искусственной ёлки возле супермаркета.
Игрушки… Пластмассовая сосулька цвета ясного зимнего неба до сих пор лежала в моем рюкзаке, чудом не помявшись – я так и не выложила ее, хранила как подарок друга. Первый и единственный подарок с того самого дня, как мы с подругой беспечно любовались ярким морем тюльпанов в ботсаду Иванцово.
Значит, все-таки Максим. Но – зачем? Черные ящерицы медленно двигались по кругу возле нас с Алиной, возле Ариса, не оставляя ни малейшего шанса на побег. Макс поднял руки, негромко
– Жарко становится, – мужчина все еще улыбался, глаза блестели азартом.
– Что тебе надо? – крикнул Горыныч.
– Мне – ничего, – Макс пожал плечами. Насмешливый взгляд скользнул по походному топорику Ариса, но пальцы непроизвольно тронули рукоять спрятанного в ножнах меча. – Я бы не стал тащиться в эту глушь из-за вас двоих, но раз уж вы все равно здесь, грех этим не воспользоваться. Ты знаешь, Горыныч, какую награду назначили за твою голову? Хотя… – он обернулся к Пустоши, отгороженной от всего внешнего мира кольцом застывших фигур стражей. – Хотя уже около двух недель из башни никто не отвечает, так что, похоже, я останусь без премии. С другой стороны, за колдуна всегда можно выручить немного золота. Особенно теперь. Вы ведь слышали? Из-за последнего княжеского указа колдуны значительно подорожали: и живые, и мертвые.
Алина молчала, как и я, напуганная, сбитая с толку услышанным.
– Отпусти их, – послышался голос Ариса.
– Чего ради? За Женьку, конечно, много не дадут, но она обязательно наболтает лишнего, а мне этого не надо.
– А как же Алина! – я вцепилась в плечи подруги. – Она ведь тебе нравилась. Или это тоже обман?
– Да, – Макс горько усмехнулся. – Ради нее я готов был помогать Леону, терпеть Горыныча и шляться с вами по разным захолустьям! Помнишь, зимой, когда Леон искал своего отца? Я ведь мог еще тогда сдать его властям! Но не сделал этого. Конечно, в обитель я его не пустил, но дал уйти! И что взамен?.. Черт…
Он схватился за голову, скривился, словно от боли. Ящерица рядом с ним зашипела, нетерпеливо переступила толстыми лапами. Остальные отозвались похожим шипением, нагнули головы, размахивая длинными хвостами, из-под которых трухой полетело растревоженное сухотравье. Кольцо вокруг нас с Алиной поредело, твари двинулись вперед, но две остались охранять. И еще одна возвышалась за спиной у Горыныча, реагируя низким шипением на каждое его движение. Земля забурлила черным, грязь полезла из трещин, капли сливались вместе, росли, образуя бесформенные комья, слишком странные, слишком чужие на фоне желтой травы, коричневых плетней, зеленой листвы запущенных садов и темного серо-синего неба.
– Максим, прекрати! – Арис дернулся вперед, но ящерицы, сторожившие нас с Алиной, оскалились в ответ. – Останови их!
– Не могу. Таков договор, – в голосе Макса слышалось неподдельное сожаление. – На месте одной аномалии я встретил двух таких милых ящерок, и мы договорились… Вернее, мне пришлось согласиться помочь им в обмен на собственную жизнь. Так что… – он замолчал и, решительно глядя прямо перед собой, прошептал: – Вперед! Скорее…
По взмаху его руки черные туши поползли через умирающий луг и, оказавшись на мертвой земле, двинулись к кольцу стражей.
Туман над заброшенным городом сгустился, стал еще темнее, а черные ручейки, растекающиеся от него по Пустоши, забурлили, повернулись и потекли навстречу тварям.
Стражи всколыхнулись, словно ветер коснулся их широких плащей. На миг. И все замерло. Огромные черные капли, тускло поблескивая, подкатывались все ближе и ближе к застывшим фигурам и… напали.
Ящерица с приплюснутой мордой прыгнула вперед, и тогда я впервые увидела, как бьются стражи. Полы серого плаща распахнулись, взвились крыльями, молнией полыхнуло лезвие меча. Ящерица упала, рассеченная надвое, и части ее громадной туши пузырились, испаряясь. Страж замер. Секунда – и новая вспышка меча. Еще одна тварь погибла.
Из отравленной земли по велению Максима поднимались новые чудища, с каждым разом меньше и как будто слабее. Но за кольцом защитников, подпитываясь тонкими ручейками, вздувались над безжизненно-серой почвой черные бугры, превращаясь в настоящих чудовищ. Они уже не напоминали ящериц – нечто бесформенное, со множеством крепких щупалец и огромной прожорливой пастью. Вспышки мечей стали почти непрерывными, от них болели глаза. Стражи – чернота, прикрытая плащами и вооруженная светом, сражались с другой чернотой – жадной, чуждой.
Максим опустился на колени, прижал ладони к земле, и под его пальцами, то ли выбираясь из почвы, то ли из него самого, забурлила мазутная грязь. Поползла, поднимаясь, увеличиваясь, вырастая над землей, всасывая в себя новые и новые комочки черноты. Маслянисто блестя боками, бугристая громада двинулась к кольцу. Стражи нетопырями взвились возле оплывших боков чудища, но… Монстр двинул головой, ухватил пастью край широкого плаща – и страж разлетелся серыми клочьями, словно стая ночных бабочек. А чудище, морщась и недовольно мотая головой под ударами мечей, уверенно пересекло незримую линию кольца.
Над Пустошью чернота взвилась фонтанами, празднуя поражение этого мира.
– Нет! – собственный голос показался непозволительно тихим, бессильным. – Максим, ты сошел с ума! Ты не понимаешь, что делаешь! Останови их! Максим!
Ящерицы, сторожившие нас с подругой, плавно качнулись вперед и двинулись к Пустоши. На стражей.
– Максим!
Оттолкнув Алину, я бросилась к стоящему на коленях Максу. Одна из тварей прыгнула на меня, защищая своего то ли хозяина, то ли пленника, но Горыныч сбил меня с ног раньше. Едва не наглотавшись пыли, я увидела перед глазами когтистые лапы ящерицы и… руку Ариса, придавившего меня сверху. Оскаленная морда чудища была как раз на уровне его лица, и казалось, ящерица сейчас просто откусит Арису голову… Но тварь резко развернулась и прыгнула в сторону. И тут же тонкий визг резанул по ушам, заставив обернуться.
Алина бежала по лугу прочь от Пустоши, к виднеющимся неподалеку домикам, но ящерица бегала быстрее. Арис успел лишь бросить топор чудищу в бок – тварь не обратила внимания, даже не обернулась. В три прыжка нагнала беглянку, отшвырнув когтистой лапой в сторону. Тонкая фигурка Алины беспомощно метнулась, перекатилась по траве и исчезла под обрушившейся сверху черной тушей.
Крик застрял в горле, воздух стал холодным и колючим.
Ящерица поднялась и пошла на нас – неторопливо, низко пригнув голову и яростно размахивая хвостом. Горыныч, бросившийся на помощь Алине, теперь отступал. Безоружный, бессильный что-либо предпринять, он просто отводил ее в сторону. От меня.