Загадка Мистери Майл

Аллингем Марджери

— Я принес свою обувь, — сказал Лаг, доставая из коричневого бумажного пакета пару странного фасона башмаков.

Кнэп посмотрел на него с насмешкой.

— Ты собираешься надеть это старье? Я таких не видел с тех пор, как сосал соску!

— Считаешь себя очень умным, да? — спросил Лаг. — Они перешли ко мне по наследству, вот какая это вещь!

Кэмпион отвернулся от окна.

— Когда начнем? — спросил он. — Как только стемнеет? Примерно около половины одиннадцатого?

—

Да, примерно, — ответил Кнэп.

— Я думаю, нам лучше присоединиться к леди, — сказал Кэмпион. — Вот что я скажу тебе, Кнэп. Эти два парня в соседней комнате очень заинтересованы в девушке, поэтому не позволяй им делать глупости.

— Само собой, — сказал Кнэп. — Но, судя по их реакции на мой план действий, они показались мне вполне разумными. Не впервой нам обделывать такие дела, Берти! Лаг, ты помнишь тот дом в Чизвике?

Лаг издал звук, похожий на хрюканье, а Кэмпион направился в другую комнату.

С первого взгляда было понятно, что атмосфера благополучия, на которую намекал Лаг, была кажущейся. Несмотря на жару, окна были закрыты, а на газовой плитке что-то кипело в кастрюле. Комната была полна табачного дыма. Разбросанное грязное белье ожидало стирки. Большая металлическая кровать занимала целый угол, кровать поменьше частично загораживала дверь, а весь гардероб матери и сына был развешан вдоль одной из стен.

Среди всего этого беспорядка восседала миссис Кнэп — обширных размеров дама с багровым лицом и многочисленными подбородками, усеянными волосатыми родинками. Она сидела на кровати, а рядом с ней — растерянный Барбер.

Джайлс и Марлоу приветствовали Кэмпиона с облегчением.

— Слава богу, ты пришел! — сказал Марлоу. — Не пора ли начинать?

— Мои дорогие, я вас прекрасно понимаю, но бесполезно начинать при дневном свете, мы ведь не доберемся туда. Придется подождать.

— Черт побери, — сказал Марлоу, — бедная девочка, кто знает, что они там с ней делают. Это сводит меня с ума!

— Спокойно, друзья, и давайте сыграем в карты. — Кнэп старался изо всех сил приободрить их. — Еще слишком светло. Мы ничего не можем сделать.

— Выйти сейчас — это самоубийство, — добавил Лаг уверенно. — Мы профессионалы, мы знаем.

Джайлс с удрученным видом сидел на газете, постеленной на скамье, подняв колени к подбородку.

— Господи, хоть бы скорее! — сказал он.

Лаг торжественно произнес:

— Мы сделаем это сегодня ночью, у меня такое предчувствие.

Миссис Кнэп посмотрела на Лага и обрушила на него такой поток ругательств, что все вздрогнули.

— Мама суеверна, — сказал Кнэп. — Она не любит предчувствий.

Высказавшись, леди улыбнулась своим беззубым ртом. Именно в этот момент Барбер поднялся.

— Я не хочу показаться невежливым, но думаю, мне лучше уйти. Полагаю, я вам больше не нужен.

Мать и сын Кнэпы одновременно повернулись к нему.

— Сиди, где сидишь. Если ты сейчас уйдешь, всё будет испорчено, — сказал Кнэп. — Мама, передай джентльмену бутылку.

Барбера усадили. Он беспомощно оглядывался, и вид у него был несчастный. Миссис Кнэп не обратила внимания на предложение сына, к большому облегчению Барбера, а протянула колоду карт.

Марлоу наклонился к Кэмпиону.

— Ты уверен, что все идет правильно?

Кэмпион серьезно посмотрел на него.

— У нас нет другого выхода, — сказал он.

— Ты ожидаешь неприятностей?

— Я думаю, что будет небольшая война, — ответил Кэмпион.

21. Нервы мистера Кэмпиона

— Я думаю, что пора отправляться, — сказал Кнэп.

— Ты прав, — сказал Лаг. — Я меняю свои башмаки.

Атмосфера в комнате несколько разрядилась. Барбер после неудачной попытки уехать постепенно свыкся со своей судьбой. Миссис Кнэп не сводила с него глаз.

Марлоу и Джайлс почувствовали облегчение от мысли, что они могут начать что-то делать, и поднялись на ноги.

Теперь, когда приближался момент действий, Лаг и Кнэп взяли на себя бразды правления с видом знатоков. Кнэп произнес несколько слов в качестве инструкции.

— Джентльмены, в любом случае действуйте твердо и точно.

По предложению Кнэпа они сняли пиджаки. Серьезность предстоящего была понятна каждому. Кэмпион снял очки.

— Так я вижу гораздо лучше, — объяснил он и сел, чтобы сменить обувь.

Миссис Кнэп, двигаясь по-кошачьи тихо, достала ботинки на резиновой подошве.

— Теперь слушайте меня, — сказал ее сын, когда они все собрались в задней комнате. — Мы идем осторожно и тихо. Так как я легче вас всех и знаю внутреннее расположение дома, то буду первым. Вы меня ждете. Затем я возвращаюсь, рассказываю, как обстоят дела и — вперед!

— А я? — спросил Барбер.

Миссис Кнэп положила ему руку на плечо.

— Ты останешься со мной, дорогуша, пока они не вернутся. — Все пять зубов миссис Кнэп обнажились в улыбке. — Ты останешься со мной, любовь моя! — повторила она нежно.

Кнэп продолжил:

— Значит так, я — первый, Берти — второй. Затем вы двое, затем Лаг. Если услышите мой свист, замрите и лежите, прижавшись к крыше.

Кнэп осторожно поднял окно и выполз на лестницу. Через некоторое время они услышали его шепот: