Загадка Ватикана
Шрифт:
— Господа, — наставительным тоном сказал Басофон. — Это плотницкая линейка. Ею пользовался патриарх Ной, когда строил свой ковчег. И судно, построенное с помощью этой линейки, прочнее многих других и гораздо красивее.
— Хватит заговаривать нам зубы! — крикнул начальник охраны. — Ступай работать. Дом губернатора надо отстроить побыстрее!
Вместо того чтобы пойти на стройку, Басофон снова пришел к секретарю, у которого уже недавно побывал, и сказал ему:
— Я только что выяснил причины, позволившие выгореть
— Вы хоть думаете, что говорите? — возмутился служащий. — Ведь не будут же важные особы заниматься такой мелочью, как вы.
Кровь ударила Басофону в голову.
— Ах так?! Попробуйте-ка этой палки!
И, крутанув посох, ударил им секретаря по голове, так что тот упал навзничь. А так как никто этого не видел, Басофон оттащил бездыханное тело в чулан, закрыл его и, быстро схватив со стола пропуск, вписал в него свое имя. После чего он поднялся на второй этаж и предъявил разрешение.
— Я иду к губернатору Шамашграму, — с апломбом заявил он.
— Его превосходительство принимает только важных особ. Посмотреть на вас, так вы не из таких.
И опять в ход была пущена палка. Двоих чиновников уложила она на месте. Басофон спрятал их под стол, на котором валялись листы папируса и пергамента. Он выбрал другой пропуск и живо поднялся на верхний этаж. Там находилась уже дюжина солдат, вооруженных мечами. Возглавлял их большой важный командир.
— Здравствуйте, господа, — поздоровался Басофон. — Вот мои документы. Они в порядке. Я должен немедленно увидеться с его превосходительством.
— Эй, потише! — воскликнул командир. — Бумаги ваши, может быть, и в порядке, да вот только удостоит ли вас принять его превосходительство? Какова цель вашего визита?
— Передайте ему, что речь пойдет о его будущем доме. Я опытен в плотницком деле и, по правде говоря, если работы будут так продолжаться, я и гроша ломаного не дам за результат.
— Очень хорошо, — высокомерно обронил военный, подкручивая усы. — Я предупрежу его превосходительство о вашем приходе, но учтите, если вы отвлечете его по пустякам, это будет стоить вам жизни.
— Об этом вам нечего беспокоиться, — насмешливо ответил Басофон.
И он стал ждать возвращения офицера. Солдаты, поигрывая мечами, с подозрением посматривали на него. Наконец отворилась дверь. На пороге появился сам губернатор в парадной одежде, с которой, похоже, никогда не расставался. Словно ледяным ветром пахнуло в зале. Взгляд этого человека был пристально жесток, как глаза рептилии. Солдаты, звякнув мечами, вытянулись по стойке «смирно».
— Ну, — грубо пророкотал губернатор, — говорят, ты разбираешься в строительстве лучше, чем мои люди. Откуда ты пришел?
— Учителем моим был Иосиф, небесный плотник, приемный
— Эге! Да ты, я вижу, самоуверен! Этот назареянин сильно раздражает меня. Его сторонники — всего лишь личинки, почитающие саван, будто смерть для них важнее жизни. Но довольно! Говори, или я прикажу разрубить тебя на куски.
— Экселенц, ваш дом построен криво. Потому-то он и сгорел.
— Какая глупость! Стража, схватить этого идиота! Как только солдаты ринулись к Басофону, он сделал шаг назад, да так удачно, что они чуть было не опрокинули губернатора. А Басофон расхохотался:
— Моя сила добыта в аду. Вам со мной не сладить!
Солдаты вновь попытались скрутить Басофона, но он с такой ловкостью завертел палкой над головой, что нападавшие мгновенно очутились на полу.
— Неплохо, — бросил губернатор, весьма испугавшись, но не потеряв достоинства. — Тебе бы не плотником быть, а воином. Я сделаю тебя одним из моих телохранителей. Что ты об этом думаешь?
— Я думаю, что ваш дом построен криво, — ответил Басофон.
— Это ты уже говорил.
— А это значит, что и мозги ваши сдвинуты набекрень.
Солдаты поднялись и ждали нового приказа схватить самозванца. Но губернатору, хотя и озадаченному столь дерзкими словами, понравилась смелость чужака.
— Пройди в зал для аудиенций, чтобы я мог по достоинству оценить границы твоего бахвальства. А потом уж я подумаю — повесить тебя или обезглавить.
Они прошли в просторное помещение с таким обилием сверкающих золотых украшений, что Басофон невольно зажмурил глаза. Губернатор уселся на некое подобие трона на возвышении.
— Ну?
— Экселенц, вам следует приказать выставить на всеобщее обозрение Святой Образ.
— Это почему же?
— Чтобы в Эдессе снова установился мир. Дом ваш сгорел из-за недостатка почтения к этой драгоценной реликвии.
— Кощунство! Царь думал так же, как и ты. Он ударился в набожность и часами молился перед ничтожным куском ткани. А между тем царство его приходило в упадок. Вот почему мне пришлось взять бразды правления в свои руки. Но почему я тебе все это рассказываю?
— Потому что никто не может скрыть от меня правды.
— Дурак набитый! Я говорю так потому, что ты все равно умрешь. Значит, по-твоему, мне следует почитать эту тряпку? Я прикажу бросить ее в огонь. Вместе с тобой. Стража, схватить этого болтуна!
На этот раз Басофон и не старался защищаться. У него отняли палку, связали за спиной руки. Под руководством губернатора его провели к часовне с остроконечной башенкой, где хранился саван».
ГЛАВА XVI,