Загадочная Отечественная война
Шрифт:
Однако публикация в самом конце XX — начале XXI века многих документов и нецензурированных мемуаров позволяет нам не просто отнестись к нему критически, но и полностью отвергнуть его.
Рассмотрим ситуацию на основании того, что мы знаем сейчас. Осенью 1939 года советское руководство приняло решение о нейтралитете страны в начавшейся Второй мировой войне. У этого решения были очевидные плюсы (они подробно описаны еще советской историографией, поэтому здесь мы их рассматривать не будем), но были также и весьма серьезные минусы, главным из которых была крайне неблагоприятная ситуация для Советской Армии в случае конфликта с Германией.
Начав войну, немцы провели полную мобилизацию и укомплектовали армию по штатам военного времени. Советские
Первоначально советское руководство полагало, что располагает достаточным запасом времени, однако быстрый разгром немцами французской армии и английского экспедиционного корпуса резко изменили ситуацию. Точкой отсчета, по-видимому, стали берлинские переговоры между наркомом иностранных дел СССР В. М. Молотовым и гитлеровским руководством. Именно после них Гитлер подписал свою директиву № 18, известную как план «Барбаросса». Советское руководство также стало предполагать возможность развития событий по наихудшему варианту.
В январе 1941 года в Генштабе РККА при активном интересе со стороны политического руководства страны прошла серия штабных игр на картах с участием высшего командного состава армии. Примечательно, что все игры были посвящены возможному развитию событий на советско-германском рубеже соприкосновения. По итогам этого мероприятия были произведены значительные кадровые перестановки в высшем эшелоне армии [151] .
Весной 1941 года внешняя разведка СССР стала информировать советское военное и политическое руководство о намерении Германии решить все проблемы в отношениях с СССР военным путем. Безусловно, информация носила весьма отрывочный, малодостоверный, а подчас и сумбурный характер, но и из нее были сделаны вполне определенные выводы.
151
Подробнее об играх 1941 года смотри статью полковника П. Н. Бобылева «Репетиция катастрофы» в «Военно-историческом журнале». № 7, 8 за 1993 г.
По-видимому, в конце марта война стала считаться вполне вероятной, в апреле-мае под видом «Больших учебных сборов» в войска были призваны около 800 тыс. резервистов — т. е. началась скрытая мобилизация. В это же время началась переброска войск из тыловых округов в приграничные — т. е. скрытое сосредоточение советских войск.
Не позднее 15 мая 1941 года нарком обороны СССР и начальник Генштаба РККА подают Сталину соображения по возможному ведению войны с Германией. Сей документ, опубликованный в 90-е годы XX века, показывает, что как минимум военным руководством СССР война с Германией летом 1941 года воспринималась как вполне вероятное событие. Современные историки предполагают, что представленный документ не был утвержден Сталиным, однако не позднее 20-х чисел мая Генштаб РККА отдает директивы приграничным округам о разработке к 25 мая 1941 года точных планов прикрытия государственной границы [152] .
152
Эти и ряд других документов были опубликованы в сб. «1941 год. Документы». М.: Международный фонд «Демократия», 1998.
19 июня наркомат обороны отдает приказ о рассредоточении авиации и маскировке полевых аэродромов.
В это же время отдается распоряжение о выдвижении окружных штабов на специально оборудованные командные пункты.
21 июня политбюро решает вопрос о назначении командующих фронтами, и в тот же день вечером наркомат обороны отдает Директиву № 1 о рассредоточении авиации, занятии огневых точек приграничных укрепрайонов и т. д.
Документы показывают, что советское руководство ожидало войну в конце июня или начале июля 1941 года и в своих расчетах ошиблось совсем не намного.
Как показывают исследования М. Мельтюхова, в результате частичной мобилизации и переброски войск из тыловых округов советское командование сумело сосредоточить у западной границы силы, сопоставимые с армией вторжения [153] .
| Красная Армия | Противник | Соотношение | |
| Дивизии | 190 | 166 | 1,1:1 |
| Личный состав | 3 289 851 | 4 306 800 | 1:1,3 |
| Орудия и минометы | 59 787 | 42 601 | 1,4:1 |
| Танки и штурмовые орудия | 15 687 | 4171 | 3,8:1 |
| Самолеты | 10 743 | 4846 | 2,2:1 |
Как мы видим, за немцами остается лишь незначительное преимущество в личном составе.
Таким образом, опубликованные в настоящее время документы позволяют утверждать, что нападение Германии не было для советского военного и политического руководства неожиданным, его ожидали, к нему готовились. Мы не беремся оценить качество этой подготовки, адекватность и продуманность принятых решений, но сам факт их принятия не позволяет нам говорить о «внезапности» войны для высшего руководства СССР.
И начало войны не вызывает у советского руководства паники или рассеянности. В войска оперативно направляются Директивы № 2 и № 3, явно вытекающие из предвоенных планов, для координации действий войск и помощи командующим фронтами в войска выехали представители Верховного Командования — Г. К. Жуков, Г. И. Кулик, К. А. Мерецков, первые сводки с фронтов обнадеживали, но… Но вскоре ситуация резко ухудшилась, и одной из причин этого стала начавшаяся в войсках паника.
Как мы уже упоминали выше, в советской историографии это явление практически не рассматривалось. Только иногда упоминалось: «да, была паника, но…», после чего следовал рассказ о мужестве тех, кто панике не поддался. Лишь отдельные упоминания в мемуарах да опубликованные в наши дни документы донесли до нас описание страшной трагедии.
Из мемуаров Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского:
«Наблюдались случаи, когда даже целые части, попавшие под внезапный фланговый удар небольшой группы вражеских танков и авиации, подвергались панике… Боязнь окружения и страх перед воображаемыми парашютными десантами противника в течение длительного времени были настоящим бичом. И только там, где были крепкие кадры командного и политического состава, люди в любой обстановке дрались уверенно, оказывая врагу организованный отпор.