Загадочная пленница Карибов
Шрифт:
Витус усмехнулся и махнул рукой:
— Не очень. Лучше скажи мне, при лечении Хайме ты полагаешься только на Божью помощь или в твоем арсенале есть кое-что еще?
— Ах вы, l’anglais! Все-то вам надо знать, n’est-ce pas? — Ариэль снова потеребила свое жабо. — Ты корабельный доктор, я прорицательница и целитель. И оба с тобой мы знаем, что для того, чтобы… э-э… разобраться, надо говорить с больным, много раз говорить. Хайме сказал мне, что у него жар держится десять дней, значит, это не может быть желтой лихорадкой, compris?
— Уже десять дней? — Витус был приятно удивлен. — Тогда действительно это какая-то более легкая форма лихорадки. При черной рвоте уже на четвертый день появляется желтушность кожи, а цвет лица Хайме практически нормальный.
— Qui. Камни его быстро вылечат.
Магистр не мог утерпеть:
— Камни? Ты хочешь сказать, что твои камни имеют целебную силу, Ахилл?
— Ариэль, топ ami, Ариэль! Когда на мне парик и женское платье, я Ариэль, compris? — Ариэль кокетливым движением поправила локоны своей замысловатой прически. — Камни хранят энергию. Они могут излечивать множество болезней.
— Ты это серьезно? — не унимался маленький ученый.
— Qui! Ты обратил внимание, какой покой и гармония царят в «L’Escargot»? Это все камни. Они излучают энергию, хорошую энергию.
— Ну если ты так считаешь… — Магистр задумчиво потер подбородок. — А у разных камней разное действие?
— Синие камни, топ ami, это ляпис-лазурь. Он очень сильный и… э-э… твердо устроен. Он утишает боли в голове и приносит fortune [69] .
69
Счастье, удача (фр.).
— Ага. А тот, прозрачный, на лбу?
— Это искусственный хрусталь. Как это говорится, э-э… в нем фазы роста, compris? Рост — это жизнь, а жизнь — не смерть. Искусственный хрусталь — жизнь.
— Звучит загадочно, — вздохнул маленький ученый.
— Ничуть. Он очень силен. Жена Хайме может быть спокойна. — Ариэль рассмеялась. — Вообще-то она добросердечная женщина, но… э-э… страшно болтлива. Для нее очень легко раскладывать карты.
— Так она тебе выболтала все, что ты ей потом напророчила?
Ариэль снова прыснула и легонько пихнула Магистра:
— А ты filou [70] . Но нет, не только это. Здесь нужен еще острый ум, знание людей и их эмоций.
— Понятно. И в уплату за это ты берешь с нее деньги. Но, как бы то ни было, женщина ушла домой успокоенная, а это дорогого стоит.
— Qui. А Хайме я лечу бесплатно. Разве этого мало?
Маленький ученый изумился:
— Только за милость Божью? Мое почтение! Я и не думал!
70
Плут (фр.).
Ариэль посерьезнела:
— Знаешь, Магистр, я целитель, я прорицательница, я хозяин бистро. Я могу быть кем угодно, чтобы зарабатывать деньги. Но еще я мужчина… или женщина, которая помогает людям… Мне никто никогда не помогал, но я не плачу той же монетой, compris? Око за око, зуб за зуб — это Ветхий Завет, compris? Я гугенот.
— То есть протестант, — подытожил Магистр. — А я католик. Но, уверен, это не причина, чтобы не понимать друг друга. Как это сказано в Евангелии от Иоанна? «В доме Отца Моего обителей много». Так как, по рукам? — Он сощурился и протянул Ариэль руку.
— Qui, топ ami, хорошо сказано! Я всегда говорю: все мы молимся одному Богу. И не думаю, что Господь хочет, чтобы мы… э-э… разбивали друг другу головы, n’est-ce pas?
— Ни в коем случае! Слушай-ка, Ахи… э-э… Ариэль, мне кажется, где-то поблизости я видел симпатичную комнатку, где наливают стаканчик-другой, не так ли?
— A! Qui! А ты, Магистр, понимаешь толк в жизни! — прорицательница кокетливо улыбнулась ученому. — Идемте, mes amis. Хайме мы можем спокойно оставить одного. Малышка Луиза попозже заглянет к нему.
Чуть погодя друзья уже сидели в кабачке, уютном помещении с добела выскобленными столами и длинными лавками, и ждали Ариэль.
Они с любопытством осматривались. Ничего особенно необычного здесь не было. У стены примостились несколько бочонков с вином, толстопузых, пахнущих кисловатым деревом, с приспособлениями для нацеживания благородной жидкости. Над ними приемный сосуд и полки, на которых толпились кувшины и кружки. Под потолком покачивался на веревочке соломенный петух, раскрашенный в сине-красные тона — цвета Парижа. В конце зальчика был обустроен отдельный закуток для кухоньки.
— А, mes amis! Pardon за опоздание!
Ариэль, хотя нет — снова Ахилл появился на пороге. На нем было прежнее мужское платье, в котором они встретили его в полдень, только широкополую шляпу он снял, равно как и парик Ариэль. Его собственная шевелюра представляла собой длинные, до плеч, каштановые локоны. Он подсел к Витусу и спросил:
— Вы что-нибудь заказали? Non? А что так… э… робко? Мое vin rouge [71] доступно всем. Эй, Луиза, детка! Луи-и-и-иза!
71
Красное вино (фр.).
Наконец с кухни появилось закутанное до бровей создание.
— Это Луиза, — представил девушку Ахилл. — Она у меня недавно. Раньше она жила у Хайме с Франсиской. Она… э-э… трогает мое сердце, compris? Alors, Louise, du vin rouge [72] для всех!
Служанка кивнула. Под одобрительный говор посетителей она начала доставать с полки кружки и наполнять их вином.
— К сожалению, у меня нет французского вина, только испанское, — пожаловался Ахилл.
72
Итак, Луиза, красного вина (фр.).