Загадочная пленница Карибов
Шрифт:
— За мной дело не станет, капитан. Как только Магистр выпустит меня из своих клешней, мы тут же сойдем на берег. Только скажите: портовые власти не заподозрят завтра утром чего недоброго, если вы вот так сразу покинете порт?
О’Тафт ухмыльнулся:
— Само собой, они заметят мое отплытие, это как пить дать, но тревогу не забьют. Чуток soborno в нужное время в нужные руки… — он выразительно потер большим пальцем об указательный, — и сеньоры закрывают глаза на все, что делается в порту. Вы меня понимаете?
Витус
— Не шевелись! Или хочешь, чтобы я все начал сначала?
Витус сник.
— Да ладно, говорить-то ты можешь.
— И то хлеб. Я в отчаянии: этот душегуб просто просочился у меня сквозь пальцы! Дорого бы дал, чтобы узнать, где его прищучить, только, похоже, его уже не достать.
— Похоже. — Маленький ученый отпустил Витуса. — Пожалуйста, господин кирургик, вопреки вашим сомнениям все готово.
— Спасибо, Магистр!
О’Тафт поднял кружку:
— Сначала выпьем, джентльмены! Хороший глоток уносит заботы, говорим мы, ирландцы.
— Это известно не только ирландцам, — маленький ученый тоже взялся за кружку. — Slainte, господин капитан!
— Slainte!.. Вот так та-ак! Вы говорите по-ирландски, господин Магистр?
— Так себе, с грехом пополам, но это долгая история.
— Ну-ну, — О’Тафт, которого разбирало любопытство, с шумом отхлебнул.
Другие последовали его примеру. Когда кружки были опустошены, внезапно заговорил Хьюитт:
— Витус, ты давеча говорил, что Челюсть поплыл со своими людьми к невольничьему кораблю, да?
— Да, так и было, и одному Богу известно, что стало с его «Тормент оф Хэлл».
— Так вот… — Хьюитт глубоко задумался, и его юношеское лицо прорезали морщинки. — Может, Челюсть и потерял свой «Тормент», а может, и нет. Я-то думаю, что скорее у него теперь два корабля. Невольничий он захватил в придачу…
— Да ну! И как ты пришел к такой мысли?
— Видишь ли, — матрос смущенно опустил глаза, чувствуя, что на него направлены все взоры, — если бы «Тормент оф Хэлл» потопили, эта весть мгновенно облетела бы всю Гавану…
— А в этом что-то есть, — вклинился Магистр.
— Мне кажется, — продолжал Хьюитт, — что Челюсти до сих пор так и не удалось разграбить ни одного корабля с сокровищами и в его трюмах нет ни золота, ни серебра. К тому же О’Тафт говорит, что караван только-только собирается в Бахиа-Матансас и еще нескоро выйдет в океан.
Витус подался вперед:
— И что ты хочешь этим сказать?
— Что Челюсть этим «невольником» кое-как возместил себе убытки: все лучше, чем ничего. А захватив его, отправился с частью своей команды в Гавану…
Витус понимающе кивнул:
— …чтобы продать здесь рабов Сансеру. Точно! Знаете, что мне пришло в голову: в разговоре Челюсть упоминал имя Таггарта. Нашего славного Таггарта! И при этом говорил о какой-то «помехе». Возможно, старый волкодав застал его на месте преступления!
— …и это ему не удалось, — закончил за друга маленький ученый.
— Пока не удалось, — поправил его Витус.
И снова в разговор вступил Хьюитт:
— Знаешь, Витус, я не думаю, что он попробует еще раз вступить в контакт с Сансером или кем-либо другим здесь. Ты же сам сказал, что у них была серьезная стычка. Челюсть наверняка понимает, что, стоит ему еще раз сойти здесь на берег, — Сансер, мимо которого и мышь не проскользнет, тут же донесет на него. И Челюсть погорит, особенно если у него на борту его «живой товар». Для испанской охраны пираты, слоняющиеся по Гаване, та еще находка!
— Тогда прости-прощай! — Магистр допил последний глоток из своей кружки и покосился на бутылку с бренди. — Челюсти и след простыл, и тут уж ничего не попишешь. Не видать нам его, как своих ушей. Может, уже сейчас он под всеми парусами несется со своими рабами в Эспаньолу или еще черт знает куда. А возможно, взял курс на «Тормент оф Хэлл», если, конечно, врата ада еще раскрыты, — ухмыльнулся своей шутке уже веселый Магистр, — а всех черных просто пустил рыбам на корм. Только и в этом случае мы остаемся с носом, потому как не имеем ни малейшего понятия, где он прячет свой парусник.
— А может, имеем, — в третий раз подал голос Хьюитт. — Знаю я тут одну бухту, в которой Челюсть со своими сообщниками куда как охотно останавливается. Сама-то бухта испанцам известна, но в ней столько потайных заливчиков, которые с моря вовсе не видны! Идеальное место, чтобы спрятаться.
— И ты только сейчас об этом говоришь?! — Витус взволнованно вскочил и тут же снова рухнул на стул, поскольку рана в плече дала о себе знать. — И что это за бухта? Как она называется?
— Бахиа-де-Кабаньяс. Челюсть уже не раз сидел там в засаде, перед тем как напасть на испанские галеоны. Однажды «Тормент» там даже вытаскивали на сушу, чтобы ремонтировать.
— А как далеко она от Гаваны?
Матрос задумался:
— Я могу сказать только примерно, Витус.
— Ну так скажи!
— Думаю, миль тридцать. Все время на запад вдоль берега.
— Тридцать миль? — Витус напряженно соображал. — Порядок! Выступаем сегодня же. И, если повезет, уже завтра днем будем на месте.
Магистр скептически посмотрел на него:
— Хорошо, предположим, что «Тормент» действительно там. И что потом?
— Потом и посмотрим! — Витус решительно поднялся и обернулся к О’Тафту: — Капитан, благодарю вас за гостеприимство, но не будем им злоупотреблять. Вы оказали нам большую честь. Желаю вам попутного ветра, и передайте от меня привет вождю Окумбе!