Загадочная пленница Карибов
Шрифт:
Джек, молодцевато склонив голову, склевал с ее руки зерна, стукнул еще раз клювом, словно благодарил, и важно прошествовал к своим курам.
— Что, изверг, больше нет времени для Фебы, да? Да ладно, Феба не обижается, Феба тебя понимает.
Хаф улыбался, глядя на нее.
— Хорошо ты умеешь обращаться с животными, Феба! — Он открыл загородку, чтобы Джек со своим гаремом мог поискать червячка на свободе, а потом махнул в сторону постройки на краю своих угодий. — А там моя кузница.
Гости пересекли двор и вслед за хозяином вошли в кузницу. Хаф тут же поспешил к кузнечной печи в углу. Печь представляла собой каменную кладку семи футов высотой с боковым отверстием для притока воздуха.
Рядом с горном были кузнечные меха разной величины. Они могли запускаться по отдельности водяным колесом, установленным снаружи.
Первым делом Хаф проверил жар в горне. Взяв кочергу, он поворошил ею внутри.
— В хорошем горне огонь никогда не должен потухать, — пояснил он. — Это как с человеком. С годами он становится мудрее — так и огонь с годами становится ценнее. Хорошая работа может получиться только при хорошем огне. — Он подбросил в печь пару сухих вылежавшихся поленьев тропической древесины и взялся за ручной горн. Почти мгновенно угли посветлели, и поленья обхватили языки пламени. — Ничего нет в нашем деле важнее, чем правильный жар. Если упустил, то ни лучшее сырье, ни лучший инструмент не помогут.
Друзья согласились с Хафом, в то же время оглядывая кузницу. Перед горном стояло большое корыто, наполненное водой, которое служило для закалки стали. Над ним нависала деревянная воронка, сужавшаяся кверху. Она квадратной трубой уходила через крышу вверх. На самом горне, под рукой, висели разного размера и длины клещи. Закопченные стены были увешаны и другими инструментами: кронциркулями, лучковыми пилами, угольниками, кузнечными зубилами, напильниками. На крепко сколоченном столе возле наковальни лежали молоты и молотки — от тяжелого кузнечного до маленького ручного.
В дальнем углу покоился четырехфутовый колокол, а рядом, на скамейке, были разложены шпаги и мечи.
— Это все ты изготовил? — спросил маленький ученый.
— В основном да, — ответил старик. — Есть и такие вещи, которые мне принесли для ремонта. — Хаф взял в руки сильно затупленную шпагу. — Смотрите, как зазубрено лезвие. Я ее прокую заново, закалю, отшлифую и отполирую. Будет как новая. — Он улыбнулся.
Витус спросил:
— А как узнать вещь, выкованную тобой?
Хаф наморщил лоб:
— Хороший кузнец всегда отличит свою работу от тысячи других. Но есть и еще кое-что, по чему другой человек может узнать автора. Это оригинальное клеймо, которое каждый кузнец ставит на свой клинок, — он указал на место под гардой. Там было выгравировано большими буквами:
HAFFISSIS ME FECIT ANNO 1569
— Надпись на латыни, — продолжал Хаф, — и обозначает она: «Хафисис меня сделал в году 1569».
— Хафисис — необычное имя, — заметил Магистр. — Во всяком случае, для англичанина. Полагаю, это псевдоним?
— Да. Я взял себе имя Хафисис, памятуя о греческом боге.
— Хафисис — греческий бог? — удивился Витус.
— Да, так оно и есть, — гордо подтвердил Хаф. — А если хочешь знать точнее, то бог огня и кузнечного дела.
— Ого! — Витус едва сдержал улыбку. Бога, которого старик называл Хафисисом, на самом деле звали Гефестом. Должно быть, когда-то Хаф услышал это имя в искаженном варианте, да так и присвоил себе.
— Что-то не так? — настороженно спросил кузнец.
— Нет-нет, все в порядке… Просто я вспомнил другого бога, который носил похожее имя…
Ирония судьбы, подумал Витус. Хафисис отточил свое искусство так, что изготавливал совершенные клинки и подписывал их именем, не имевшим того достоинства. Грустно.
— Ну вот и хорошо! — Однако в тоне Хафа не звучало уверенности.
Магистр отвлек его от размышлений, спросив:
— А что это за колокол там, в углу? Какое ты к нему имеешь отношение? Мне казалось, ты оружейник?
— Мастер по изготовлению холодного оружия, — поправил его Хаф.
— Да, извини, оружейный мастер по клинкам. Но разве ты еще и кузнечный мастер по колоколам?
Хаф рассмеялся:
— Таких не существует. Колокольные мастера занимаются литьем. Но твой вопрос правомерен. Да, я выполняю заказы только на изготовление клинков, иногда они приносят что-то перековать, а тут вот приволокли колокол.
— Они? Кто это «они»?
— Ну… — Хаф обстоятельно прокашлялся. — Этот вопрос я хотел бы обойти молчанием. По крайней мере, до тех пор, пока мы не сможем полностью доверять друг другу. Так вот, они привезли колокол на воловьей повозке некоторое время назад. Этот колокол с корабля, выброшенного на сушу. Очевидно, он предназначался для одного из домов Божьих в Номбре-де-Диос или Пуэрто-Белло.
— Он поврежден? — спросил Витус.
— Да, снаружи на нем трещина в палец толщиной. Они попросили меня ее залатать. Я отношусь к ним с большим уважением, поэтому и согласился попробовать. Хотя я не уверен, что получится. — Хаф подошел к колоколу и показал на трещину, которая шла понизу. — Вот оно, повреждение. А кто-нибудь из вас не сможет мне сказать, что на нем написано?
По колоколу шла надпись:
FULGURA FRANGO — TONITENA REPELLO
Витус смахнул с поверхности пыль, чтобы надпись проступила яснее, и сказал:
— Это тоже на латыни и означает: «Молнии я ломаю — громы отгоняю».
— Ага, — задумчиво сказал Хаф. — По-моему, так им кто-то и перевел надпись. Ясное дело, слова эти много для них значат. Ну ладно, постараюсь сделать все, чтобы колокол зазвучал снова.
Он поводил их по кузнице, показывая и объясняя то и это, и не остановился, пока друзья не увидели все. А под конец, когда они собрались уж было покинуть кузницу, Феба лукаво заметила:
— Так вот, значит, где ты готовишь еду, если готовишь, а?