Загадочная смерть [Strong Poison] (перевод Е.И. Саломатиной)
Шрифт:
Дверь открыл Бантер, который, казалось, ожидал ее. Он сразу же проводил мисс в гостиную, уставленную книжными полками. На стенах висели хорошие гравюры, она также увидела обюссоновский ковер, рояль, просторный мягкий диван с подлокотниками и несколько глубоких уютных кресел, обтянутых коричневой кожей. Шторы были задернуты, в камине горел огонь, а перед хозяином стоял столик, на котором была расставлена серебряная чайная посуда; ее изящные линии радовали глаз.
Сэр Уимзи поднялся, отложил в сторону книгу, напечатанную
— Очень мило с вашей стороны, что вы пришли, мисс Мерчисон. Ужасный день, не правда ли? Я уверен, что вы хотите чаю. Вы едите пышки? Или вы предпочитаете что-нибудь более современное?
— Спасибо, — сказала мисс Мерчисон, а Бантер услужливо застыл у ее локтя. — Я очень люблю пышки.
— О, отлично! Мы сами справимся с чайником, Бантер. Дай мисс Мерчисон еще одну подушку и можешь уходить. Вы снова получили работу, я полагаю? Как там наш мистер Эркварт?
— С ним все в порядке, — ответила мисс Мерчисон, которая не была болтлива. — Я хочу вам сказать одну вещь...
— У нас масса времени, — сказал Уимзи. — Не надо портить себе чай. — Он ухаживал за мисс с какой-то заботливой любезностью, и она была ей очень приятна. Она выразила свое восхищение крупными, отливающими бронзой хризантемами — по комнате были расставлены несколько букетов.
— О, я рад, что они вам нравятся. Мои друзья говорят, что они придают комнате вид женского будуара, но этим занимается Бантер, а я не протестую. Они создают приятные цветовые блики, вы согласны?
— Да, а книги выглядят достаточно мужественными.
— Это мое хобби, знаете ли. Книги — и преступления, конечно. Но преступления не очень декоративны, не так ли? У меня нет никакого желания коллекционировать веревки висельников и пальто убийц. Что бы я с ними делал? Как ваш чай, в порядке? Я должен был, конечно, попросить вас разлить его, но мне всегда казалось несправедливым пригласить в гости человека, а затем заставить его работать. А чем вы занимаетесь, когда свободны? У вас есть какая-нибудь тайная страсть?
— Я хожу на концерты, — сказала мисс Мерчисон. — А когда концертов нет, я ставлю что-нибудь на патефон.
— А сами музицируете?
— Нет, я не могла себе позволить по-настоящему учиться. Осмелюсь сказать, что мне, наверное, следовало бы это сделать. Но — все к лучшему, работа секретаря приносит больше денег. — Она улыбнулась.
— Я полагаю, что да.
— Если, конечно, ты не первоклассный музыкант, а я не стала бы таким. А третьесортные музыканты — это такое занудство.
— Да и живется им непросто, — сказал Уимзи. — Я с ужасом слушаю в кинотеатрах, как они, бедняги, играют самую настоящую халтуру вперемешку с кусками из Мендельсона и обрывками «Неоконченной симфонии». Возьмите сандвич. Вам нравится Бах? Вы предпочитаете современных
Он пересел на стул у рояля.
— Я оставляю выбор за вами, — ответила удивленная мисс Мерчисон.
— Сегодня мне хочется сыграть «Итальянский концерт». Он лучше звучит на клавесине, но у меня здесь его нет. Я считаю, что Бах хорошо влияет на душу. Успокаивает и тому подобное.
Уимзи сыграл концерт до конца, и затем, после небольшой паузы, одну из фуг. Он играл хорошо, создавая впечатление сдержанной силы, которая в таком изящном мужчине с экстравагантными манерами была неожиданной и даже беспокоящей. Закончив, он спросил, все еще сидя за роялем:
— Так что с пишущей машинкой?
— Она была куплена совершенно новой три года назад.
— Хорошо. Я выяснил, кстати, что, возможно, вы были правы относительно связи Эркварта с «Мегатериум траст». Это было очень полезное наблюдение с вашей стороны. Можете считать, что ваша работа получила высокую оценку.
— Благодарю вас.
— Есть что-нибудь новенькое?
— Нет, кроме того, что в тот вечер, когда вы заходили в офис мистера Эркварта, он остался после рабочего дня и был там довольно долго после нашего ухода. Он что-то печатал.
Уимзи сыграл арпеджио правой рукой и спросил:
— А откуда вы это знаете? Ведь вы ушли?
— Вы сказали, что хотите знать обо всем, что хоть в какой-то мере для Эркварта необычно. Я подумала: возможно, для него это необычно — остаться одному в офисе после рабочего дня; поэтому я гуляла по Принстон-стрит и Ред-Лайон-стрит, пока не увидела, как он выключил свет и ушел. Это было в половине восьмого. Утром я заметила, что некоторые бумаги, которые я оставила под крышкой своей пишущей машинки, были переложены на другое место, я и поняла, что он печатал.
— Может быть, уборщица?
— Только не она. Она не вытирает пыль даже снаружи на крышке.
Уимзи кивнул:
— У вас задатки первоклассного сыщика, мисс Мерчисон. Очень хорошо. Это укрепляет мою надежду, что вы справитесь. Вы, я думаю, догадываетесь, что я собираюсь попросить вас сделать нечто незаконное?
— Да, догадываюсь.
— И не возражаете?
— Нет. Полагаю, что, если я буду арестована, все необходимые расходы вы оплатите.
— Конечно.
— А если я попаду в тюрьму?
— Я не думаю, что до этого дойдет. Здесь, конечно, есть небольшой риск — вас могут задержать за попытку кражи или за то, что при вас находятся орудия взлома, но это — худшее, что может случиться.
— Ну, я думаю, это все входит в правила игры.
— Вы действительно так считаете?
— Да.
— Прекрасно. Итак, помните папку, которую вы принесли в кабинет мистера Эркварта в тот день, когда я там был?
— Да, на ней написано «Рейберн».
— Где она лежит? В приемной? Вы можете до нее добраться?