Загадочные края
Шрифт:
– Да уж, – заулыбалась графиня.
Вторую ночь они ночевали в гостях у троюродного брата Сорглана, носящего баронский титул и находящегося в вассальных отношениях с братом. Баронство было маленькое, как выражался сам его владелец – «На одной ножке стоять!», но зато ему принадлежали небольшие копи, где добывалась медь. Он принял Сорглана и его семью радушно, посетовал, что не может вместе с ними отправиться ко двору, и снабдил ещё кой-какой провизией на дорожку. На десятую ночь дошли до северной оконечности мыса Вейд, а ещё через пару дней пристали к берегу у входа во фьорд самого западного вассала Сорглана и дальше уже следовало мимо чужих земель. Граф не думал, что на него может кто-нибудь напасть, но доспехи и оружие были на всякий случай подняты из трюма в хозяйскую каюту, где всё это добро ещё раз просмотрели и привели в готовность. Чем дальше на юг, тем граф внимательней разглядывал горизонт – мало ли что.
Потом мимо замелькали береговые селенья – чем южнее, тем больше и чаще – горы стали пониже и слегка отступили от береговой линии. То и дело открывались широкие треугольные (основанием к морю) долины, где уже облетала разноцветная листва, и глаз радовали ладные домики, окружённые плодовыми садами. Начали встречаться и города – неплохо укреплённые с моря и защищённые стенами с суши. Сорглан называл Ингрид каждый встречающийся городок и обещал, что по пути назад, в Бергден, они непременно побывают в каждом.
– Не теперь, – даже пояснил. – Иначе не успеем до праздника к императорскому двору.
– Да я понимаю. – Помолчав, она добавила: – Когда-то у нас верили, что в этот период года нельзя находиться в море.
– Почему? – заинтересовался граф.
– Ну… Древнее зло, оно…
– Глупости, – нетерпеливо перебил Сорглан. – Древнее зло может настичь где угодно – и на море, и на суше. Неважно, где ты находишься. Но нас ждёт большое празднество во дворце. Ты, конечно, хочешь попасть на него?
– Мне любопытно.
Корабли прибавили ходу, теперь всё чаще они шли и на вёслах, и под парусами. В самом деле лёг первый снег, потянуло морозцем, и моряки тревожно смотрели в небо по ночам, высчитывая день полнолуния.
– Успеваем, – сказал наконец граф. – Даже с небольшим опережением. У нас будет дня три. Ты рада, милая? – И прижал к себе жену.
– Понятное дело. – Она мягко освободилась от его объятий – не потому, что не хотела обниматься, а потому, что вокруг было много народу. – Будет куда удобней неторопливо разобрать одежду, а не нестись, сломя голову, во всём нечищеном и мятом представляться ко двору.
– Вот что я ещё не купила! – внезапно вскричала Ингрид. – Утюг нам нужен! Утюг!
Столица предстала перед её зачарованным взглядом ранним утром морозного дня, когда в воздухе висела тончайшая ледяно-обжигающая водная взвесь, которой тяжко было бы дышать любому, кто не привык. Домики и крупные строения в туманной рассветной дымке были словно белокаменные, а царящий над густо застроенным городом замок с готическими башенками и высоченным шпилем донжона напоминал волшебные чертоги.
Указав в его сторону рукой, Сорглан сказал:
– Там императорский дворец. Величественно, правда?
– Красиво. А где мы будем жить? У тебя в столице есть дом, или ты будешь снимать?
– Вот ещё. Мы остановимся во дворце – привилегия родственников императора… Ну, сойди вниз. Мы пристаём.
Места у пристаней было немного, и потому к одной из них подошёл только флагман. Остальные корабли должны были пристроиться уже один к одному, как отдельные звенья в цепи, а суда с грузом на продажу Канут повёл совсем к другой, к торговой пристани, которая не была защищена и лежала как бы за чертой города, зато была рассчитана на очень большое количество крупных кораблей. Пока сбрасывали парус и убирали снасти, Ингрид следила за сборами. Алклета с некоторым замешательством оглядела её – для удобства дочь была одета по-мужски, в лён, сукно и шерсть, да ещё кожаные сапоги.
– Может, переоденешься? – спросила графиня. – Всё-таки столица. Я приготовила тебе бархатное платье.
– Мам, как ты представляешь я буду спускаться в платье со шлейфом по сходням? – прыснула Ингрид. – Ничего со столицей не случится, если я доберусь до дворца в таком виде.
– Но это не очень прилично… – Алклета пыталась подобрать подходящие слова, которыми можно уломать своенравную дочь. – А со сходней тебя снесёт отец, если ты опасаешься.
– Не надо. Я могу спуститься и сама. Но только в таком виде. Ну, мам, ничего не случится, если я немножко нарушу традиции. Меня тут всё равно никто не знает, позора не получится.
– Как хочешь, – со вздохом согласилась графиня. Подобное окончание споров матери и дочери уже входило у них в привычку.
Сходни были установлены, и первым на пристань сошёл граф. Его поприветствовал чиновник, а какой – Ингрид не разобрала. Они о чём-то переговорили, после этого чиновник ушёл куда-то, а Сорглан махнул своим. Девушка спустилась по сходням (это была всего лишь узкая толстая доска), стараясь не попасть ногой на неустойчивую часть, и спрыгнула на пристань. Пристань была гранитная, сложенная из гигантских блоков, незнамо как доставленных и обработанных, хотя кое-где камень дополняло дерево – там, видимо, где основную часть причала всё-таки решили расширить.
Вокруг сновали люди, они что-то несли, искали кого-то или бежали по своим загадочным делам, их было много – солдат в замшевых рубашках, на которые надевался доспех, гребцов с купеческих судов, мелких торговцев, грузчиков и попрошаек. Ингрид оглядывалась не так, как Алклета – уверенно, привычная к мельтешению больших городов. Графиня же, выросшая и по большей части жившая на приволье Бергденского графства, чувствовала себя здесь очень неуверенно. Дочь взяла её за локоть.
– Сейчас будет экипаж, – подойдя, сказал Сорглан. – Хотя ты, Ингрид, кажется, можешь ехать верхом.
– Да.
– Накинь плащ. Простынешь. Алклета, милая, ты проследи за разгрузкой багажа – его отвезут чуть позднее, так что деньги и драгоценности надо взять с собой.
– Я возьму. – Графиня послушно повернулась к кораблю, с которого уже несли сундуки и футляры. Ингрид присоединилась к ней, следя, чтоб платья, оружие и ценные вещи ставили в центр груды, откуда их трудней утянуть. Разгрузка продолжалась довольно долго, не меньше двух часов, и за это время на пристани выросла огромная куча скарба.