Заговор 20 июля 1944 года. Дело полковника Штауффенберга

Финкер Курт

В своих рассуждениях Штауффенберг исходил из оборонительного для Германии характера предполагаемой войны. Его соображения диктовались предположением, что Германия подвергнется нападению извне и должна будет защищаться. В статье не содержалось никаких указаний относительно наступательного применения парашютно-десантных войск.

Примечательна в статье Штауффенберга и трезвая оценка будущей войны. В то время, когда нацисты похвалялись военной мощью, когда Геринг заявлял, что пусть его назовут Мейером, если германскую границу перелетит хоть один вражеский самолёт, молодой ротмистр фон Штауффенберг писал:

«В последнее время вся государственная территория или глубокий тыл ведущей войну державы стали базой военных операций. Нет ни одной отрасли

народной жизни, которая не оказалась бы прямо или косвенно втянутой в процесс войны... Однако более или менее верная оценка нами угрозы действий парашютно-десантных войск для тыла в рамках современной войны будет возможна лишь при условии, что мы будем видеть всю совокупность тех опасностей, которых приходится ожидать ныне: блокирование путей подвоза сырья и продовольствия и возникновение вследствие этого продовольственных затруднений, а особенно бомбардировки, от которых при войне на несколько фронтов страны нашего масштаба не могут более быть в безопасности ни в какой своей части. События в Испании и Китае, о которых первая мировая война дала нам только самое первичное представление, достаточно ясно показывают, что предстоит пережить тылу в результате налётов вражеской авиации даже при максимальном удалении от района военных действий».

Эти предостережения молодого офицера, вытекавшие из трезвого анализа, были оставлены без внимания. Ныне не требуется никаких особых доказательств того, насколько практика второй мировой войны подтвердила их.

И наконец, заслуживает внимания деловая констатация, что в своих соображениях автор почти полностью опирается на статьи и сообщения из Советского Союза. Штауффенберг в трёх местах упоминает Советский Союз и Красную Армию, причём деловой характер его высказываний противоречил обязательным тогда антисоветским выпадам.

Штауффенберг показывает себя в своей статье квалифицированным военным специалистом, обладающим острым пониманием военных реальностей и отвергающим авантюризм. В это время он ещё не верит в наличие у фашистской политики агрессивных целей, а считает, что его долг офицера — защищать родину от нападения. Однако высказывания Штауффенберга совершенно ясно говорят, что он не желает войны, ибо предвидит, что современная война принесёт и тылу, то есть народным массам, тяжёлые потери и опустошения.

Находясь в Берлине, Штауффенберг подружился со специалистом по германской истории д-ром Рудольфом Фарнером, работавшим тогда над биографией Гнейзенау. Она вызвала у Штауффенберга интерес, естественно, не только к его великому предку, но и прежде всего к выдающемуся военному деятелю, который стремился также и к политическому обновлению. В последующие годы Штауффенберг уделял работам Гнейзенау большое внимание.

По окончании Военной академии летом 1938-г. Штауффенберг стал начальником отдела 1b штаба 1-й лёгкой дивизии, дислоцировавшейся в Вуппертале. Командовал ею генерал-лейтенант Гёпнер. Тогдашние «лёгкие дивизии» (то есть дивизии сокращённого состава. — Перев.) создавались с 1935 г. в ходе быстрого увеличения численности соединений вооружённых сил и представляли собой компромисс между требованиями всесторонней моторизации и развития танковых войск, с одной стороны, и не соответствовавшими этим требованиям возможностями — с другой. В то время, как танковая, дивизия насчитывала около 400 бронеединиц, лёгкие дивизии имели их всего немногим более 200, в том числе свыше 100 броневиков. Осенью 1939 г. они были преобразованы в танковые дивизии, причём часть из них получила на вооружение захваченные чешские танки.

На пути осуществления своих планов завоевания мирового господства германский империализм предусматривал прежде всего подчинение себе Центральной Европы. В марте 1938 г. он аннексировал Австрию. Принявшие на себя ответственность за её защиту западные державы не предприняли ни единого шага, чтобы воспрепятствовать этой аннексии.

Летом и осенью 1938 г. фашистская Германия под предлогом помощи немецкому меньшинству, которому

якобы угрожали чехи, готовила военное нападение на Чехословакию. В то время ещё имелась возможность посредством совместных с Советским Союзом действий Англии, Франции и ЧСР обуздать фашистских агрессоров. Такая позиция в отношении германского правительства, несомненно, способствовала бы росту антифашистского Сопротивления в Германии и создала бы благоприятные условия для свержения нацистского режима. Однако западные державы отклонили совместные с Советским Союзом действия и вымогательским Мюнхенским соглашением фактически выдали ЧСР на произвол агрессора. На основании этого соглашения германские войска в начале октября 1938 г. заняли экономически весьма важные пограничные области Богемии (Чехии. — Перев.) и Моравии с населением, говорившим на немецком языке.

Вместе с 1-й лёгкой дивизией Штауффенберг принял участие в оккупации Судетской области. В качестве офицера службы тыла он, в частности, был обязан обеспечивать дальнейшее функционирование сельскохозяйственного и промышленного производства на захваченной территории. Рассказывают, что Штауффенберг резко возмущался тем, что немецкие офицеры и солдаты в огромном количестве скупали товары, которые вследствие мер по экономической подготовке к войне уже давно отсутствовали в самой Германии. 16 октября 1938 г. дивизия была отозвана в Германию.

После полного захвата Чехословакии в марте 1939 г. германский империализм направил свои дальнейшие агрессивные шаги против Польши, чтобы захватить и ограбить эту страну, а население её превратить в рабочих рабов германских монополистов и крупных землевладельцев. Западные державы вновь уклонились от совместных с Советским Союзом действий по пресечению германской агрессии. Поскольку и польское правительство исключало союз с Советским Союзом, Польша стала лёгкой добычей германских фашистов. За три недели превосходящие силы нацистского вермахта разгромили польские войска и уничтожили польское государство. Для польского народа наступила страшная ночь оккупации, за время которой 6 миллионов человек были уничтожены, а миллионы других насильно угнаны в Германию на подневольный труд.

В сентябре 1939 г. Штауффенберг вместе со своей дивизией, преобразованной в 6-ю танковую, принял участие в польской кампании. Его организаторский талант, проявившийся в обеспечении своей части и в преодолении внезапно наступивших трудностей, был поставлен на службу войне. Он не желал войны, но он был офицер и верил в то, что обязан выполнять свой военный «долг». Более того, можно сказать, что военные действия порою вовлекали его в свой поток. Как сообщают, быстрые и успешные операции германского вермахта в Польше оказали на него большое влияние⁶⁵. Молниеносная военная победа произвела сильное впечатление на многих, и на Штауффенберга тоже.

Разногласия внутри господствующего класса

В 1939 г. Штауффенбергу стало известно, что внутри военного руководства существуют различные оценки положения и будущего хода развития. Однако пока эти явления никакого влияния на него лично не оказывали. Прошло ещё некоторое время, прежде чем они, правда особым образом, втянули в свою сферу и его.

Установление фашистской диктатуры отнюдь не устранило существовавших ещё в Веймарской республике разногласий внутри господствующего класса. Напротив, вновь возникшие экономические и политические трудности обострили конфликты между различными монополистическими группами, в политической руководящей верхушке, а также и в среде военного командования. Расхождения касались главным образом средств и методов укрепления фашистской диктатуры, темпов, центра тяжести и общей концепции вооружения, внешнеполитической тактики. Кроме того, спор шёл за наиболее влиятельные посты в системе государственно-монополистического капитализма⁶⁶.