Заговор Кассандры
Шрифт:
– Ты уверен? – спросил Клейн.
Смит подумал, что у шефа усталый голос; впрочем, это могло быть следствием плохой связи.
– Да, сэр, – отозвался он. – В тексте сообщения указана конкретная дата. В тот день была только одна церемония и была вручена только одна такая награда. Ошибиться невозможно.
– Понятно… Ты учел это обстоятельство в своих дальнейших планах?
– Да, сэр.
Чтобы скорректировать замысел, сложившийся у него до разговора с Рэнди, Смиту потребовалось два часа. Он быстро
– Это дьявольски опасно, Джон, – негромко произнес Клейн. – Я бы не хотел отпускать тебя одного.
– Я и сам предпочел бы иметь под рукой Питера Хауэлла, но у нас нет времени, чтобы доставить его сюда. Вдобавок он нужен мне в Европе.
– Ты уверен, что следует действовать незамедлительно?
– Я смогу приступить, как только вы подготовите то, о чем я просил.
– Считай, что все уже готово. И, Джон… ты ведь возьмешь с собой передатчик?
Смит показал ему крохотную матерчатую нашлепку, ничем не отличавшуюся по виду от пластыря, которым заклеивают царапины.
– Если что-нибудь случится, вы, по крайней мере, будете в курсе, где меня искать.
– Даже не думай об этом.
Завершив сеанс видеосвязи, Смит несколько мгновений сидел неподвижно, собираясь с мыслями. Он вспомнил все, что произошло до этого мгновения, вспомнил людей, положивших свои жизни на алтарь «Заговора Кассандры». Перед его мысленным взором появился Юрий Данко, шагающий навстречу ему по площади Св. Марка… и его вдова Екатерина.
Смит решительно взял телефонную трубку, проверил, включено ли устройство защиты, и набрал номер, который ему назвал Питер Хауэлл. Попытка определить телефон Смита привела бы лишь к тому, что агента слежки непрерывно переключали бы с узла на узел по всей стране.
На другом конце линии зазвонил телефон. Трубку сняли, и неестественный, преобразованный электроникой голос сказал:
– Да?
– Это Николс. Я вернулся домой. Я ранен. Прошу разрешения войти.
Глава 26
От неожиданности генерал Ричардсон едва не сбросил на стол сигару, дымившуюся в хрустальной пепельнице.
– Повторите, – сказал он в трубку.
Прерывающийся искаженный голос ответил:
– …Николс… домой… ранен… разрешения войти.
Ричардсон стиснул трубку.
– Отправляйтесь на секретную точку «Альфа». Повторяю: «Альфа». Вы меня поняли?
– Да.
Связь прервалась.
Ричардсон пристально смотрел на аппарат, словно ожидая, что тот вновь зазвонит. Однако тишину в его кабинете нарушали только негромкое тиканье дедовских часов и далекий гул броневиков службы безопасности, патрулировавших территорию Форт-Бельвуа.
Николс… ранен. Этого не может быть!
Чтобы успокоиться, Ричардсон затянулся сигарой. Опытный хладнокровный офицер, он быстро перебрал варианты и принял решение. Первым делом он позвонил в казармы сержантского состава, размещенного на территории базы. Ему ответил
Потом Ричардсон связался с главой АНБ Энтони Прайсом. Тот тоже не спал и, к счастью, находился неподалеку – в своем городском доме, в Александрии.
Дожидаясь прибытия гостей, Ричардсон прослушал магнитофонную запись разговора. Несмотря на то что к его аппарату было подключено самое современное оборудование, качество звука оставляло желать лучшего. Вдобавок Ричардсон не мог определить, был ли это местный или междугородный звонок. Но потом он решил, что «Николс» находится где-то поблизости, иначе вряд ли он смог бы добраться до точки «Альфа».
Но ведь Николс погиб!
Размышления Ричардсона прервал стук в дверь. В кабинет вошел крупный рослый мужчина лет тридцати пяти, с коротко подстриженными соломенными волосами и ярко-голубыми глазами. Форма, которая, как правило, висела на солдатах мешком, туго обтягивала его могучие мускулы футбольного защитника.
– Добрый вечер, генерал, – произнес сержант Патрик Дрейк, резко бросив ладонь к виску.
– Вольно, – отозвался Ричардсон и указал на бар со спиртными напитками в углу. – Налейте себе, сержант. Вам не помешает выпить.
Пятнадцать минут спустя в кабинете показался Энтони Прайс в сопровождении адъютанта генерала.
– Добрый вечер, Тони.
Увидев Дрейка, Прайс удивленно вскинул брови.
– Что случилось, Фрэнк?
– Вот что. – Ричардсон нажал клавишу воспроизведения магнитофона.
Пока пришедшие прослушивали короткую запись, он внимательно приглядывался к выражению их лиц, но не заметил ничего, кроме искреннего изумления. Потом в глазах Прайса мелькнула тревога.
– Каким образом Николс мог вам позвонить? – осведомился он и, повернувшись к Дрейку, добавил: – Вы ведь утверждали, будто бы он погиб?
– При всем уважении к вам, сэр, я готов повторить это еще раз: Николс действительно мертв, – бесстрастно произнес Дрейк и посмотрел на Ричардсона. – Сержант Николс на моих глазах получил удар ножом в живот. Вам известно, что при таком ранении человек может остаться в живых, только если ему немедленно оказать медицинскую помощь, а об этом не могло быть и речи.
– Вам следовало убедиться, что он мертв! – рявкнул Прайс.
– Довольно, Тони! – вмешался Ричардсон. – Я ознакомился с вашим рапортом, сержант. Но если хотите, можете повторить его для господина Прайса.
– Есть, сэр. – Дрейк повернулся к Прайсу. – Наш связной, Франко Гримальди, проявил беспечность и позволил Питеру Хауэллу обнаружить западню. Хауэлл оглушил его, потом бросился навстречу нам с Николсом. Он всадил нож в живот Николсу и застрелил Гримальди. В этой ситуации мне оставалось лишь скрыться с места происшествия. Мне было приказано провести операцию тайно. Если бы что-то сорвалось, я должен был отступить и дождаться более удобного момента.
– Который так и не выдался, – язвительно бросил Прайс.