Заговор русской принцессы
Шрифт:
Карл ХII прошел через зал и сел на высокий резной трон. Даже от самых знатных вельмож его отделяли две невысокие ступени. На стенах под самым потолком в полный рост были запечатлены шведские короли от Эрика Сегерселя до Карла XI. Карл осознавал, что когда-нибудь и его портрет найдет достойное место в этом ряду. Вот только кем он останется в памяти поколений?
Через огромные проемы свет заливал все пространство тронного зала и лица присутствующих. Тень сохранялась только под навесом на королевском троне. Откинувшись на его спинку, король спрятал свое лицо, а вместе с ним и обуревавшие его эмоции.
Никогда прежде русское посольство не отправлялось
Уже с первых дней русские принесли немало беспокойства пограничным гарнизонам. Останавливаясь в крупных городах, русские залезали на крепостные стены, делали зарисовки сооружений. Подобное поведение не походило на обыкновенную шалость. Скорее всего, их действия напоминали точный военный расчет. После такого поступка следовало полностью менять военные позиции, включая вооружение солдат, и усиливать укрепления. Или посадить в шведскую цитадель все посольство за обычный шпионаж. Но в этом случае пришлось бы начинать с самого русского царя, который полез в драку с гвардейцами, когда они попытались спровадить его с рижских крепостных стен.
У Карла ХII оставалась надежда, что это всего лишь обыкновенная азиатская блажь, столь свойственная русским государям. По рассказам людей, встречавшихся с царем Петром, он производил впечатление весьма ограниченного человека, склонного к беспробудному пьянству и повальным оргиям.
Но все-таки…
— Вам приходилось видеть царя Петра? — спросил король у графа Йонссона.
— Да, мой король, — отвечал граф, слегка наклонившись.
Граф принадлежал к одному из самых могущественных родов Швеции. Когда-то даже замок Грипсхольм принадлежал именитому предку Йонссона. Сейчас же Грипсхольм составлял в короне шведского короля один из самых сверкающих самоцветов.
Интересно, не забыл ли об этом сам Йонссон?
Взгляд графа вдруг скользнул на противоположную стену, где еще неделю назад висел портрет его выдающегося предка (было время, когда он владел половиной Швеции и самого короля частенько держал в комнате для гостей как обыкновенного просителя). Теперь на этом месте был вывешен синий гобелен.
— Мне приходилось встречаться с Петром несколько раз в Немецкой слободе в Москве. Его не следует недооценивать. Он произвел на меня самое благоприятное впечатление живостью своего ума. В своем большинстве знать в России необразованна, а он один из немногих, кто хочет учиться, причем делает это весьма успешно. Но русского царя очень портит среда, в которой он вращается. В детстве Петр часто бывал предоставлен самому себе и не сумел получить должного воспитания.
На какое-то мгновение король откинулся от спинки стула, и лицо попало под свет свечей. Йонссон увидел, что Карл слушает его с нескрываемым интересом.
— От большинства русских Петра отличает и то, что он тяготеет ко всему иноземному. Многие русские даже считают, что царица прижила Петра от заезжего барона.
Губы Карла слегка скривились. Неудивительно, если нечто подобное говорят и про него. Что поделаешь, такова участь всех монархов…
— Но ему совсем не повезло с окружением и учителями. В Немецкой слободе собрался разный сброд со всей Европы. Мне приходилось встречать там казнокрадов и разного рода растратчиков, решивших укрыться в России от преследования. Среди них немало авантюристов, которые путешествуют по другим странам в поисках лучшей доли. Удивительно, но Россия принимает их всех! Хотя среди
— Это касается и военных частей?
— В первую очередь, ваше величество. Преображенский полк русского царя почти на треть состоит из французов, а в недавней военной кампании против турецкого султана почти все командиры являлись немцами или шотландцами.
Йонссон Грип ненадолго умолк, собираясь с мыслями. На какое-то мгновение на его лице запечатлелось плутоватое выражение.
Карл ХII многое бы отдал, чтобы понять, о чем в сей момент думает могущественный граф. В прежние времена его предки были настолько влиятельны, что держали канцлеров в качестве слуг, охотно возглавляли политические заговоры и смещали неугодных королей.
Карл ХII поймал себя на неприятной мысли: «А что если за обыкновенной покорностью прячется злодейская хитрость?». Невольно его пальцы крепко вцепились в подлокотники. Король слегка отклонился назад, стараясь спрятать от графа Йонссона Грипа свое лицо.
— Первый поход на Турцию был для Петра неудачным. Во время второго ему удалось отвоевать Азов. Думаю, что немецкое окружение Петра крайне негативно влияет на его характер. Учителями царя становятся проходимцы всех мастей, которым он чрезвычайно доверяет. Даже самые простые люди могут добиться его расположения. По своему характеру Петр очень доверчив, но крайне неуравновешен. Прежние любимцы в одну минуту могут испытать на себе его гнев, и он способен лупить их дубинкой до тех самых пор, пока не устанет.
— Ваш вердикт, граф.
— Думаю, что такой человек, как русский царь Петр, нам не опасен.
Король выглядел удивленным:
— Вот как. Почему же?
— Русский царь совершенно не искушен в европейской политике, которая требует определенных тонкостей и совершенно иных черт характера.
— Каких же?
— Холодного анализа ситуации. А русский царь, в первую очередь, живет страстями. Это беспробудные попойки и женщины. Впрочем, имеется еще одна — устраивать шутовские карнавалы, где бояре выступают в качестве шутов.
Король расхохотался:
— Вот оно как. Разве его вельможи не могут от этого уклониться?
— Ваше величество, шутовские карнавалы рассматриваются русским царем как государственная служба.
Русское представительство, открывшееся в Швеции восемь лет назад, не доставляло особых хлопот. Выбравшись из дремучей России, послы постигали европейскую политику в тавернах, усиленно наращивая животы. А если и случалось бывать на королевских балах, то значительную часть времени они обтирали спинами стены и наносили дамам непоправимый урон, без милосердия оттаптывая им ноги.
В королевской приемной дожидался аудиенции русский посол князь Роман Воронцов. Пожалуй, он был единственным человеком, внушавшим опасения королю. Отличаясь острым умом, он прекрасно знал несколько европейских языков, получил блестящее образование в Италии, а по-шведски разговаривал без малейшего акцента, так что многие принимали его за жителя Стокгольма.
Вдумчивый собеседник и тонкий острослов, князь был вхож во многие аристократические семьи Швеции. Поговаривали, что он сумел добиться благосклонности даже у тетушки короля — женщины весьма строгих взглядов. Причем для тайных свиданий она выбирала такие же крепкие замки.