Заговорщик
Шрифт:
К чести местных служб можно сказать, что специалисты коммунального управления возникали в дверях нашего офиса ровно через минуту после звонка. Это снова и снова были прелестные женщины, которые, впрочем, очень хорошо знали свое дело. Как правило, такие визиты сопровождались довольно откровенными взглядами и прозрачными намеками, но я - не примите за хвастовство - ни разу не поддался и не клюнул на довольно соблазнительную приманку. Я помнил совет более опытного в таких делах Виски не бросаться на что попало.
После каждого визита посторонних я находил в нашем доме с полдюжины «жучков». У меня и в мыслях не было, что какая-то организация могла
Найденные микрофоны и телекамеры я не без удовольствия топил в специально приобретенном для этой цели аквариуме. И очень скоро его дно было засыпано слоем шпионского оборудования.
Была у нашей жизни и более приятная сторона. Здесь, как и в любой другой провинции, постоянно присутствовал неизбывный интерес к приезжим. Даже если вы прибыли из такого же заштатного городка, как этот, но отстоящего хотя бы на сто километров, вы становились центром всеобщего внимания как минимум на неделю. Это я почувствовал на себе, разъезжая по окрестным поселениям. Там я был «человеком из столицы» и поставщиком всех новостей, хотя радио и телевидение доносило все то же самое.
Чего же стоили в таком случае два «марсианина»! В столице нас приглашали едва ли не в каждый дом. Ни один прием или светский раут не обходился без нас. Ежедневные фуршеты, коктейли и банкеты поневоле очень скоро укрепили нас во мнении, что мы здесь очень важные персоны. Очень скоро мы свели знакомство едва ли не со всеми жителями столицы и на улице раскланивались, наверное, с каждым вторым.
Единственное, что несколько тяготило нас, - это принимать ответные визиты новых знакомых. Наше обиталище казалось теперь слишком скромным, поскольку уже пятьдесят человек чувствовали себя в гостиной несколько стесненно. Но и с этой проблемой мы справились, обустроив для приемов наш весьма обширный сад. Это, кстати, оказалось открытием для жителей столицы и некоторое время было очень модно. Здешнюю публику интересовало решительно все, что происходит на других планетах, а мы, прибывшие «аж за шестнадцать парсеков», казались им настоящими Магелланами.
Доходы от туризма на Хеинве составляли очень небольшую часть в государственном бюджете - слишком далеко от регулярных линий находилась планета. К тому же приглашать туристов на приемы было как-то не принято. Сами же аборигены предпочитали путешествовать по собственной планете, благо «белых пятен» на ее карте было более чем достаточно. Именно поэтому мы всегда оставались в центре всех событий, тем более что постоянного представительства Земли здесь до той поры не было. Мы были окружены постоянным вниманием и благоговеющими слушателями.
Нередко я становился невольным свидетелем диалогов вроде такого:
– Этот рыжий просто прелесть. Я никогда раньше не видела ничего подобного!
– слышался голос одной из женщин.
– Хочешь улучшить породу?
– со смешком спрашивала другая.
– А почему бы и нет?
– Тогда тебе придется, встать в очередь. Даже в этом зале желающих - через одну.
– Но я слышала, что он никому не отказывает.
– Подумаешь! Ты же знаешь, что желания мужчины далеко не всегда совпадают с его возможностями.
– Я могу пригласить его на уик-энд.
– Ну, это будет еще не скоро. Он просто завален такими приглашениями.
– А как бы его все же соблазнить?
– Попробуй предложить какую-нибудь экзотику. Но не забывай, если ты действительно хочешь улучшить породу, а не просто поразвлечься, то его сначала надо выдержать как минимум дня три.
– В чем же дело?
– Да тебя просто разорвут другие желающие. Лучше попробуй второго. Он хоть и не так хорош, но пока свободен. Говорят, что его еще никому не удалось увлечь.
– Может, он болен? Нормальный мужчина никогда не отказывает женщине.
– Он скорее всего переполнен предрассудками. Такое еще бывает на отдаленных планетах.
Ну и так далее. Можете представить себе, что я чувствовал в такой ситуации? Тем более что дамы, как правило, очень быстро переходили от слов к делу. Я знал, что нам не будет ни в чем отказа, и это шокировало меня более всего.
На этой благодатной почве пороки Виски взросли столь же пышно, сколь стремительно. За вечер он умудрялся наврать столько, что я просто уставал смеяться. А уж сводить мимолетные знакомства он насобачился так хорошо, что иной раз его постель оставалась неразобранной неделями. При этом никогда нельзя было с уверенностью сказать, у какой из своих пассий он пребывает. Однако по утрам ровно в восемь, с точностью до минуты, он возникал в нашем офисе, и мне не в чем было его упрекнуть. Тем более что я и сам, по выражению Виски, «завел шашни». Поначалу я был менее удачлив, чем мой приятель, и не мог похвалиться столь многочисленными победами, но сами знаете - быть у воды и остаться сухим очень трудно. Мой роман был не столь скоротечен, но за прочность этого союза, не вмешайся в мои планы злой рок, я мог бы поручиться с самого начала.
Мы познакомились на одном из многочисленных приемов, который давала политический советник президента не столько в нашу честь, сколько в честь того загадочного чувства, что имеет место в человеческой душе и именуется любопытством. Те, кто о нас с Виски только слышал, хотели увидеть своими глазами «отважных путешественников». К тому же мой приятель, как уже говорилось, был довольно красив собой и вызывал вполне естественный интерес прекрасного пола. Вокруг него всегда собирался плотный кружок восторженных почитательниц. Виски в тот день был в ударе, поэтому, пока внимание публики сосредоточилось на нем, мне удалось ускользнуть через обширную веранду в сад - неизменное украшение каждого дома.
Мне, привыкшему к тишине и уединению маленького кабинета, было несколько утомительно проводить едва ли не каждый вечер в компании шумно веселящихся людей. Великолепные наряды, ослепительные молодые дамы, оркестр (здесь предпочитали «живую» музыку электронной) - все это через некоторое время начинало раздражать меня. Но не подумайте, что я этакий бука и нелюдим. Просто я считаю, что человеку время от времени необходимо побыть одному, чтобы не потерять лицо. Ведь людям, имеющим о вас собственное мнение и разделяющим это мнение между собой, очень легко убедить вас в том, что вы всегда заблуждались в своих самооценках, и вы не успеете заметить, как станете человеком совершенно отличным от себя прежнего. К тому времени с Виски это несчастье уже случилось - он совершенно серьезно считал себя светским львом и звездой планетного масштаба, - но я ничего не мог с этим поделать, и мне оставалось только беречься самому.