Заговорщик
Шрифт:
– Наши мужчины, - продолжала Нолли, - как вы уже наверняка убедились, нежны и покорны. Неподчинение женщине считается дурным тоном или издержками воспитания. Они при этом весьма любвеобильны и совершенно не агрессивны. Для того чтобы создать семью, нужно выбрать юношу, долго ухаживать за ним, исполнять все его прихоти, баловать, что в большинстве случаев не очень сложно. Интеллектуально они развиты слабо. Ваш избранник, как правило, благосклонно принимает знаки внимания, а уж сдержать свои животные инстинкты большинство из них практически не способны. Поэтому их почти не видно на приемах или на улицах. Любая улыбка может быть истолкована ими как приглашение, а мы ведь женщины, мы тоже способны ревновать… Так что мужчина у нас не отказывает женщине. Только в очень редких случаях можно получить отказ. Но тогда можно применить и силу… убеждения.
– Что за дикость!
– возмутился я.
– Что?
– не поняла она.
– Нет, ничего, извините. Продолжайте!
– А у вас? Как все это происходит на других планетах?
В глазах ее светился искренний интерес.
– Ну-у, - протянул я, не в силах признаться в собственной неопытности.
– У нас вообще-то все это происходит с точностью до наоборот.
– Как же это? Мужчина ухаживает за женщиной? Ублажает, дарит подарки, носит ее, как маленькую, на руках?
– Да, у вас получилось очень точно, - кивнул я, довольный, что не пришлось вдаваться в подробности.
– Пропорции в размерах мужчин и женщин у нас несколько иные, и если на вашей планете я далеко не каждую смог бы приподнять хотя бы на дюйм, то у себя на Марсе я могу проделать это практически с каждой. Наши женщины маленькие и изящные, вроде вас. Поэтому мужчина и берет на себя инициативу, это традиционно. Ну и равноправие полов, разумеется, играет далеко не последнюю роль.
– То есть, не нарушая норм приличия, женщина тоже может активно действовать?
– Само собой, до известных пределов, конечно. А в основном, как я уже говорил, инициатива принадлежит мужчине. Это ведь повелось с древнейших времен, и ваши предки жили точно так же.
– Вы считаете, что мне нечего будет возразить?
– улыбнулась она.
– Между прочим, в истории Земли был период, когда женщины главенствовали. Кажется, это называлось матриархатом. И я считаю, что это было верно. Женщина - мать. Она несет в себе генетический код вида, а мужчина лишь помогает выбрать один из вариантов. Впрочем, как вы, наверное, знаете, и это за последнее время стало совсем не обязательным условием. Современная медицина может очень многое, но…
– …искусственное размножение не приносит такого удовольствия, как природный процесс, - продолжил за нее внезапно появившийся Виски.
– Извините, что встрял в вашу беседу. Джо, у нас тут намечается прогулка на лоно природы. Ты не хочешь составить нам компанию?
– Нет, его вечер уже занят!
– отрезала Нолли.
Я не стал возражать, поскольку бесконечные загородные пикники к тому времени уже утомили меня своим однообразием. Виски не без доли удивления посмотрел на меня.
– Ну а ты-то? Ты сам что скажешь?
В его голосе сквозило желание поддеть меня по поводу такой уступчивости, но я проигнорировал его.
– То же самое - вечер у меня сегодня занят.
– Ну, как хочешь, - махнул он рукой, по всей видимости, не желая вступать в пикировку.
– Увидимся утром. Желаю приятно провести время.
Он подмигнул, повернулся и скорым шагом двинулся по аллее. Буквально через несколько мгновений он скрылся в глубине темного сада. Через короткое время можно было услышать громкий смех и гул мощного автомобиля, тронувшегося со стоянки.
– Нехорошо получилось.
– Мне действительно было как-то не по себе, тревожило какое-то предчувствие.
– Зачем я ему наврал?
– Все еще поправимо, - сказала Нолли, положив руки мне на плечи и заглядывая в глаза.
– Каким образом?
– Я займу твой вечер. Начнем с небольшой прогулки по городу и знакомства с достопримечательностями, продолжим моей коллекцией, а там…
– Я даже не знаю, - застеснялся я, чувствуя себя преглупейшим образом.
Вся инициатива исходила от Нолли, а я вел себя совершенно так же, как и местные уроженцы, хотя всем своим существом противился этому. Мне даже казалось, что я становлюсь похожим на этих жалких маленьких существ.
– Ну, малыш, - она ласково обвила мою шею руками, - какой ты несговорчивый. Я же не принуждаю тебя делать что-то скверное. Мы просто покатаемся по городу, где-нибудь посидим, а?
– Хорошо, только на моей машине, - попробовал я взять все в свои руки, хотя это скорее выглядело капризом.
– И поедем туда, куда мне захочется.
– Ну разумеется! Какие могут быть возражения!
Мы прошли по аллее, по которой совсем недавно прошел Виски, и направились к стоянке. Только на официальных приемах прощание с хозяевами было обязательным, в остальных же случаях гости тихо, по-английски, удалялись и никто не считал себя оскорбленным. Некоторое время мы катались по вечерним улицам, освещенным желтым, теплым светом фонарей. Нолли, как и обещала, подробно рассказывала мне о местных достопримечательностях, которые в большинстве своем были оставлены прежней цивилизацией. Многое из сказанного было для меня не в новинку - в свободное от работы время я путешествовал по городу и любопытствовал по мере сил. Но я благосклонно внимал вдохновенным речам моей спутницы, дабы не портить впечатления от поездки. У меня вообще сложилось мнение, что Нолли в тот вечер поставила себе целью заговорить меня, загипнотизировать звуком своего голоса, и я с удовольствием поддался ее влиянию.
Наконец мы остановились у небольшого кафе неподалеку от космопорта. Вряд ли я смогу сказать точно, чем оно мне приглянулось, хотя, очевидно, меня привлекла сюда компания пилотов, возле которых я надеялся почувствовать себя не таким одиноким посреди этого девичника. Они являлись как бы поддержкой, доказательством того, что мужчины бывают не только такие, как аборигены. Как и большинство подобных заведений, кафе целиком находилось под открытым небом. Зонтики, защищающие днем посетителей от лучей тропического солнца, были уже убраны. Гирлянды разноцветных фонариков, протянувшиеся вдоль и поперек площадки, бросали мягкий, уютный свет на пустые столики и создавали романтический настрой. Они отгораживали кафе от темного неба, и лишь кое-где в прогалинах меж огоньков можно было увидеть какую-нибудь особенно яркую звезду. Цветные блики играли на сервировке и загорались искрами в хрустале.
Мы заняли столик в самом центре, возле журчащего фонтана. Едва ли не в ту же секунду появился робот-официант.
– Какие будут пожелания?
На его груди вспыхнул экран и высветилось меню. Я еще плохо ориентировался в названиях местных блюд, поэтому выбрал несколько общеизвестных закусок и шампанское местного розлива. Индикаторы робота мигнули, камеры растерянно метнулись к Нолли, но она сделала неопределенный жест, и робот исчез.
– В чем дело?
– забеспокоился я.
– Что-нибудь не так?
– Нет-нет, все в порядке, - поспешила ответить она.
– Может быть, заказывать следовало вам?
– Тебе, - поправила Нолли, - тебе, хоть мы еще и не пили брудершафта.
– По-моему, он был в замешательстве, - не отставал я.
– И вам… извини, тебе это понятно.
– Давай сейчас опустим этот вопрос, а если захочешь, мы обсудим его потом, а? Ну, не будь занудой!
– Хорошо.
– Ваш заказ!
– пророкотал электронный голос, и передо мной стали одна за другой появляться тарелки.