Загробные миры
Шрифт:
– Кстати, Дарси, – начала Карла. – Каким образом ты – такая неопытная – ухитрилась написать убедительный любовный роман?
– Если на то пошло, – встрял Саган, – до начала восьмидесятых героини любовных романов всегда были девственницами. Пиши, о чем знаешь. – Он нахмурился. – Впрочем, не ясно, что считать девственностью в случае двух девушек. В Интернете ведутся споры.
Карла удивленно посмотрела на него.
– С какой такой стати ты это прогуглил?
– Я проверил форум «Искрящегося пони». Там в сорок первой серии упорно намекают, что у Ловких Пальчиков есть подружка-единорог. Само собой, единороги
– Тсс! – прошипела Дарси. Девчонки в школьной форме слонялись у входа в зал Фрэнка Ллойда Райда и делали заметки, как она надеялась, об архитектуре.
– Дарси, мы тебя любим такой, какая ты есть. И потом, избегающие не девственниц единороги явно не имеют ничего общего с остальными лошадьми, – многозначительно прошептала Карла.
– Согласен, – кивнул Саган. – В обоих случаях.
Дарси робко кивнула.
– Я знаю, что пока нравлюсь Имоджен. Но если я все испорчу? Это кажется… настоящим и опасным. Я словно за рулем «Феррари» на первом же уроке по вождению!
– В принципе, «Феррари» довольно безопасная машина, – сказал Саган. – Высокая смертность обусловлена тем, что большой процент их обладателей – придурки.
– Точно! – подтвердила Карла. – Пока ты едешь медленно, ты будешь в порядке.
– Рада, что мы наконец-то пришли к согласию, – Дарси намеревалась съязвить, но неожиданно для нее самой эти слова прозвучали искренне. Прошлой ночью на вечеринке она чувствовала себя взрослой. Она влилась в нью-йоркское сообщество и была готова во всеоружии появиться перед школьными друзьями. Но правда заключалась в том, что Карла и Саган знали ее лучше любого в Нью-Йорке, и она оставалась в их глазах маленькой мисс Невинностью.
Дарси развернулась и прошмыгнула мимо школьниц, которые тихо переговаривались между собой на языке, похожем на французский. Наверняка они сплетничали о девственности Дарси. Она миновала американские галереи и вместе с Карлой и Саганом, которые молчаливо плелись следом, поднялась по первой попавшейся лестнице.
Они очутились в крыле музея с мягким освещением и коврами цвета темной корицы. Помещение буквально переполняли хранившиеся за стеклом расписные ширмы. Посетителей здесь почти не было, и Дарси замедлила шаг. К счастью, она уже не чувствовала себя так, будто за ней с блокнотами в руках гонятся школьницы.
– Иногда мне кажется, что я только притворяюсь взрослой.
– Думаю, так и есть, – ответила Карла. – Порой ты притворяешься, и со временем это становится правдой.
– Вроде того, когда прикидываешься больным, чтобы тебя отпустили из школы, – сказал Саган. – Но заканчивается все болями в животе.
– Тогда я полностью готова. Что-что, а притворство дается мне отлично, – вымученно улыбнулась Дарси, желая, чтобы ее сумбурные ощущения ослабли. Ну и пусть она невежественна в вопросах любви, пусть она молода! То, что возникло между ней и Имоджен, – настоящее, и пока она в этом уверена, бессмысленно тревожиться об остальном.
Однако на горизонте маячили другие проблемы: правка романа, написание продолжения и вопросы о том, как прожить на семнадцать долларов в день.
– Эй, зацени-ка, – Саган показывал на огромный гобелен. – Парень убил твоего романтического
Дарси уставилась на гобелен. Помимо прочего, там было изображено трехглазое синекожее чудовище в окружении огненного нимба и в головном уборе из черепов.
– Ямантака, [62] убийца Ямы, – прочитал Саган табличку на стене. – Чувак, который убил Смерть!
62
Ямантака (букв. – «Сокрушающий Владыку Смерти»). Считается, что Ямантака – это гневное проявление Бодхисаттвы Манджушри, который является воплощением мудрости. Он принимает форму Ямантаки, чтобы победить Яму. Можно понимать аллегорию с убийством Ямы как победу над смертью и как достижение освобождения, разрывающего цепь перевоплощений.
– Задиристый красавчик, – заметила Карла. – Тебе стоит использовать его в продолжении.
– Я о нем никогда и не слышала, – Дарси пнула Сагана, чтобы он отодвинулся, и прочитала надпись. – Ага, но ведь этот парень – буддист. У меня и так хватает неприятностей. Зачем еще подкидывать в роман персонажей из других религий?
– У тебя неприятности? – уточнил Саган.
– Ну да, – вздохнула Дарси. Она намеревалась сегодня поговорить об этом с Саганом, а лучший антураж трудно найти. – Они обрушились на меня сразу же в первый день в Нью-Йорке… когда я встретила Кирали.
– Дарси называет ее по имени, – сказал Саган Карле. – Мне до сих пор не по себе.
– Ты сам делил гуакамоле со Стэндерсоном!
– Ребята, послушайте, – вмешалась Дарси. – На «Пьянке подростковых авторов» на меня накинулись с расспросами, почему я воспользовалась настоящим богом в качестве романтического героя? А ведь я взяла его из «Вед»! Заимствования не оскорбляют твои чувства, Саган? Ну, как индуса?
Тот пожал плечами.
– Сначала мне это казалось диким, но потом я уяснил, что в твоей вселенной нет индуизма. В общем, не волнуйся, подруга.
Дарси чуть-чуть прикрыла глаза.
– Что?
– Когда Лиззи пытается найти слово получше «психопомпа» и гуглит всех богов смерти? Сначала я не мог взять в толк, почему она никогда не натыкалась на упоминание о Яме.
– Это же понятно, – сказала Дарси. – В смысле, она же с ним целовалась. А в моем мире он не бог, а человек.
– Вот! Парадокс Анджелины Джоли работает.
Дарси бросила взгляд на Карлу, которая, похоже, была тоже сбита с толку.
– И что теперь?
Саган откашлялся.
– Бывает, смотришь фильм с Анджелиной Джоли в главной роли, и персонаж, которого она играет, выглядит точь-в-точь как Анджелина Джоли, да?
– Конечно.
– Нет, в том мире она – обычный человек, а не кинозвезда. И другие герои никогда не упоминают, что она – как две капли воды – похожа на Анджелину Джоли. Никто и никогда не подходит к ней на улицах и не просит ее автографа.
– Это бы испортило фильм, – произнесла Карла.
– Именно. Значит, когда в фильме играет Анджелина Джоли, ты создаешь альтернативную вселенную, в которой актриса Анджелина Джоли не существует. В противном случае, другие люди постоянно замечали бы сходство. Вот что я и называю парадоксом Анджелины Джоли.