Загробный

Круковер Владимир Исаевич

Да, конечно, - ответил я, вспомнив сказку про аленький цветочек.

Но возникло не чудище, а пузатый старичок в мешковатом костюме и цветной рубашке без галстука. Рубашка навевала ассоциации с тестом Роршаха.

И как мы себя чувствуем?
– сказал он.
– Или, сперва завтрак?..

Я не завтракаю, - ответил я, ошеломленно пытаясь сориентироваться. Единственное объяснение, приходившее в голову, угрожающе пахло шизофренией.
– А где тут?..

Вон та кнопка, - понял старик с полуслова, нажав кнопку "Т".
– Раньше нормальная комната была, с мебелью. Это ваш предшественников все приказал переделать. Помешан на рациональности и автоматике.

Очередной кусок стены убрался, открыв вход в туалетную комнату. В ней не было кафеля, просто стены и потолок были сделаны из какого-то светло-зеленого, явно непромокаемого материала. Полы были темно-зеленые, пупырчатые. Поскользнуться на них мог только полный тюха. И опять таки, никакой особой роскоши, а целесообразность, удобность. Разве что, вмонтированный в туалет анализатор, который отреагировал на мои кал и мочу комментарием: "Сократите потребление соли и мяса".

Кроме большой ванны, края которой были чуть выше пола, имелась душевая кабинка. Я зашел в нее, задвинул дверку и оказался в герметическом, хорошо освещенном помещении. Рычаги управления потребовали некоторого обдумывания. Наконец, осознав, что синяя "шайба" с рисками устанавливает температуру воды, а подвижный рычаг - напор, я запустил "адский" механизм. Вода ударила ото всюду: снизу, с боков, сверху. Вращая шайбу, я легко сделал ее горячей, а рычажок позволил превратить многочисленные тоненькие струйки в массажные "щетки". Это был настоящий кайф! Оставались еще две неисследованных кнопки: коричневая и фиолетовая. Я нажал их по очереди. Оказалось, что коричневая кнопка превращает душ в мыльную, а фиолетовая подает морскую воду.

Вдоволь наигравшись возможностями душа, я вышел из кабины совершенно удовлетворенным и бодрым. Накинул купальный халат, прошествовал босиком в спальню, уверенно посмотрел на старичка:

Как кофе-то заказать?

Он молча указал на очередную кнопку - "З". Я нажал. В спальне беззвучно появилась тоненькая девушка с вопросом на миниатюрном личике.

Меня зовут Таня, - сказала она.
– Плотный завтрак или так себе?

Только кофе с сахаром, черный, - сказал я, - большую чашку.

Она вышла буквально на секунду и явилась уже с подносиком. На нем стояли кофейник, сливочник, сахарница. Я взял чашку и ощутил себя счастливым - это был настоящий, почти прозрачный, изумительной лепки, фарфор. Ну, а, сделав глоток кофе, я понял что до сих пор не знал настоящего вкуса этого напитка.

Я сидел на полукресле у старинного столика с гнутыми ножками, смаковал кофе, помахивал босой ногой, благосклонно смотрел на старичка, угнездившегося в соседнем седалище. Он же смотрел на меня с явной иронией. Когда я допил кофе, он встал и сказал сварливо:

Может, теперь господин президент позволит себя осмотреть?

Я был настолько ошеломлен, что безропотно позволил себя ощупать, простукать и прослушать. Доктор действовал по-старинке, без фонендоскопа и прочих приборов. Когда его волосатое ухо прижималось к моей коже, я вспоминал детство. Меня тогда пользовал папин друг, старый педиатр - еврей, чем-то похожий на этого толстяка.

Доктор, пыхтя, нагнулся, стукнул меня под коленку, выпрямился с побагровевшим лицом, сказал, подтверждая выводы электронного унитаза:

Поменьше соли и тяжелой пищи. Лучше вообще вместо обеда ограничиться кислым молоком или соком. Немного войдете в дело, и следует недельку полечиться стационарно. Сердце подмолодить, печенку почистить, суставчики...

Да, конечно, - сказал я, боясь признаться, что ничего не понимаю. А вдруг, у меня амнезия, и последние годы выпали из памяти. Или шизофрения, и все происходящее мне кажется. По крайней мере, происходящее приятно, так стоит ли задавать вопросы?

Одеваться?
– спросил доктор.

Пожалуй...

Айболит шепнул что-то в ласкан своего белого халата. Опять бесшумно отворились двери и юноша и девушка вкатили тележку с разнообразными флаконами, блестящими инструментами. Когда они "юниоры" подошли ближе, я обнаружил, что им наверняка за тридцать. Они напоминали прошлогодние импортные яблоки, румяные под воском.

Открылись шкафы, замаскированные под стены, меня начали причесывать, массировать, маникюрить, одевать. Кажется, нынче парикмахеров называю визажистами? Эта парочка могла претендовать на звание супервизажистов. Вкупе с высоким портновским искусством. Легкий костюм сидел на мне, как влитый, слегка искрясь на свету, галстук не душил, щеки отливали атласом, убогая шевелюра обрела пышность и блеск. Даже мои гнилые зубы, кажется, побелели.

Я подошел к зеркалу, встроенному в дверцу одного из шкафов. На меня смотрел импозантный, моложавый мужчина. Куда-то исчезли животик, дряблые плечи, вялые щеки, многочисленные морщины. Этот мужчина смотрел уверенно и обретал в ауре великолепного запаха высококачественной туалетной воды.

Тележка с "юниорами" бесшумно укатила. Исчез и доктор. Вместо него в комнате таинственным образом образовался подтянутый юноша в строгом костюме. Но я уже не верил своим глазам, поэтому дал "юноше" лет сорок. И решил проверить себя.

Вам сколько лет?

Сорок пять, - несколько недоуменно ответил "юноша".

А звать как?

Петр Ильич. Я ваш референт. Разрешите ознакомить с сегодняшним графиком встреч и дел?

Что-нибудь важное?

Да нет. Пока вы адаптируетесь в должности планируются заурядные дела и ознакомительные встречи.

Тогда перенесем их на следующие дни. А вы соберите мне руководителей всех ведомств.

Министров?

И министров тоже?

Как скажите. Собственно, большинство из них и так собирались. Хотят выразить вам свою симпатию, представиться.

Отлично. Где?

В мельхиоровом зале. Позвольте, я вас провожу?

Я шел за референтом, удивляясь своей решительности. Дело в том, что я как бы тестировал ситуацию, пытался вести себя как настоящий президент. Голова, естественно, была в тумане, но в любом случае я ничего не терял. Если это крутой глюк, то словлю кайф, поиграю в президента. Если это реальность, то...

То кто же не пытался хоть раз в жизни представить себя главой правительства.

Я, помнится, даже целую программу воображал. Как покончу с беспризорничеством, прижму уголовников, оздоровлю экономику. Мне очень импонировал президент Туркменистана, построивший для сирот настоящий дворец в центре Ашхабада. А я, представляя себя в роли президента, хотел его переплюнуть - отдать детям Кремль. Пусть аура зла, многие столетия висящая над этим логовом правителей, развеется детским смехом. Я для них лучших педагогов и воспитателей найму!