Захват рынков. Тактика и стратегия расширения бизнеса
Шрифт:
Тем не менее при выходе на рынок нужно быть готовым и к действиям, называемым информационной «контрразведкой». Об этом Сунь-Цзы писал: «Необходимо искать шпионов врага, которые пришли шпионить против нас. Соблазни их выгодой, возьми к себе и удержи их. Так можно приобрести и использовать двойных агентов. Благодаря полученным от них сведениям можно присвоить местных и внутренних шпионов. Благодаря полученным от них сведениям невозвратимые шпионы могут распространить заблуждения, тем самым обманывая врага. Благодаря полученным от них сведениям можешь использовать возвращающихся шпионов, когда потребуется» [188] .
Кстати, одна из очевидных проблем Джорджа Буша-младшего – недостаточно удачное информационное противостояние големам. В частности, вступление в заочный спор с так называемым террористом № 1 Усамой бен Ладеном. Принимая непопулярные решения и на какой-то период лишившись поддержки большинства населения, Буш решил объяснять логичность и последовательность каждого своего шага на примерах, оказавшихся слишком простыми для большинства населения.
Например, в ответ на очередное провокационное видеообращение Усамы бен Ладена с рекомендацией американцам принимать ислам, чтобы избежать террористических актов, Джордж Буш высказался следующим образом: «Новое видеообращение Усамы бен Ладена напоминает нам о том, в каком опасном мире мы живем. Оно также напоминает, что мы должны работать вместе, чтобы защитить наши народы от экстремистов…» [189] .
Избиратели не поняли не только то, почему их президент обращает внимание на какого-то террориста и рассматривает его деятельность как один из глобальных
Испокон веков общество требовало от лидера отвечать только на вызовы равных по силе или более сильных соперников, более слабых соперников было принято не замечать и великодушно учить жизни, лишь изредка проявляя силу. Пример тому – древнегреческий миф об Иксионе, царе флегиев, который был приглашен Зевсом на пир и имел неосторожность преследовать постыдными предложениями жену Зевса Геру. Зевс на подобный вызов ответил, как требовало общество от лидера – обманул Иксиона, предоставив ему вместо своей верной жены облако, похожее на свою жену. Иксион был уверен, что обманывает самого Зевса, однако чем больше он его «обманывал», тем в более глупом положении он оказывался.
При этом информационные войны можно рассматривать не только как угрозу, но и как потенциальное преимущество. Известнейший пират Бартоломью Роберте в 1720 году осуществил один из самых эффективных захватов в истории пиратства. Увидев его корабль с поднятым пиратским флагом, команды торговых судов в ужасе бежали на берег, оставив пирату 22 корабля. Торговцам было, конечно же, неизвестно, что на борту у Робертса было всего лишь 60 человек.
Торговцам было достаточно увидеть пиратский флаг и домыслить «радости» возможной встречи с командой Робертса, чтобы сразу же уступить ему все свое имущество. Имидж Робертса лишил их силы воли и способности сопротивляться. Но подробнее о захватах и современном корпоративном пиратстве мы поговорим в следующей главе.
Неочевидные выводы
В этой главе планировалось вести беседу о сотрудничестве со спецслужбами и промышленном шпионаже. Однако тема информационных големов показалась более интересной и заслуживающей внимания. Тем более что промышленный шпионаж происходит в жизни далеко не каждой компании, а информационные атаки – это реальность современного бизнеса.
Понятие компромата как такового сегодня практически уже не актуально. Более актуальным представляется понятие информационной тактики и стратегии, умения противостоять информационным атакам. Таким образом, в современных условиях совершенно не важно, правдивая информация распространяется либо ложная. Главное в данных соревнованиях – точка приложения силы.
В списке наиболее «смертных» грехов современных корпораций – поддержка терроризма и политические амбиции. Причем нередко конкуренты пытаются предпринять все возможные и невозможные меры, для того чтобы убедить окружающих, что их соперник связан с этими грехами.
К признанию компанией собственного непрофессионализма окружающие (включая потребителей) зачастую относятся неожиданно лояльно.
Грамотное с юридической точки зрения формирование информационной атаки делает ее практически неуязвимой для ответного удара. Длительные суды, часто только увеличивают отрицательный эффект, поскольку информационный голем, как вирус, распространяется другими средствами массовой информации. Факт его подлинности нередко потребителей информации не интересует вовсе.
Вопросы для самоконтроля
1. Знаете ли вы собственные слабые места, и как долго вы готовы «держать удар»?
2. А знаете ли вы слабые места конкурента?
3. Кто у вас в компании занимается вопросами информационной безопасности и формирует атакующую информационную политику?
Уважаемый читатель, что если вы знаете собственные слабые места, то на 99 % вы уже защищены от любой информационной атаки.
Глава 11 Слияния и поглощения
О современных слияниях и поглощениях можно говорить в двух аспектах. С одной стороны, слияния и поглощения – это весьма эффективный механизм захвата новых рынков и развития собственной корпорации. С другой – механизмы слияний и поглощений нередко используются фактическими коллегами упоминавшегося выше пирата Бартоломью Робертса для захвата бизнеса и недружественной нейтрализации конкурентов. Причем внешний портрет современных рейдеров весьма напоминает облик самого Бартоломью – он был респектабелен, имел превосходные манеры, ненавидел безжалостность и сквернословие, был глубоко верующим человеком, никогда не употреблял алкоголь… но в сущности, как и современные рейдеры, был просто грабителем.
Современные рейдерские атаки происходят во всех странах мира и заключаются в умелом использовании законодательной базы для нейтрализации сил конкурента.
Прежде всего атакующая сторона анализирует корпоративные отношения. Анализу подвергается любое нарушение при создании предприятия-конкурента. Анализируется и состав уставного капитала. Выделяется любая ошибка при оформлении вклада в уставный капитал, и фиксируются все ошибки при переходе прав на акции (доли). Аналитики рейдерских компаний выявляют и несоблюдение необходимых процедур – одобрение, подтверждение отказа, получение согласия и т. д. Выясняются и факты необходимого согласования с государственными органами заключения сделки или проверяются факты уведомлений данных органов.
Также анализируется устав конкурента на предмет возможных ограничений в видах деятельности, пределов полномочия руководящих органов юридического лица и порядка их назначения и увольнения; определяется механизм наложения права вето на решения, а также и регламент принятия решений.
Консалтинговыми компаниями декларируется эффективность специальных уставных оговорок, рекомендуемых для внесения в устав, которые якобы смогут защитить от возможных рейдерских атак. Безусловно, оговорка о том, что «члены совета директоров компании могут быть досрочно лишены полномочий только с указанием обоснованной и мотивированной причины смещения», только раззадорит опытного агрессора.
Активно применяются рейдерами тактики корпоративного шантажа – миноритарные акционеры направляют в компанию множество требований о необходимости проведения внеочередного собрания акционеров, аудиторских проверок, предоставлении различной информации. В конечном итоге рано или поздно такая политика может привести к тому, что на какое-то время деятельность компании будет заблокирована на основании вполне легальных процедур.
Многие российские компании особое внимание отводят офшорным юрисдикциям. Так, архитектура одной из самых известных финансово-промышленных групп России зарегистрирована на Багамских островах, а ее акциями управляет траст, зарегистрированный по законодательству Британских Виргинских островов. В данном случае для бенефициара угрозу будут представлять рейдеры, возможно, более высокого уровня, готовые работать на грани нескольких правовых юрисдикций. Поверьте мне, такие рейдеры тоже есть, и любые заявления о том, что активы уводятся в офшоры из-за угрозы рейдерства, – просто не более чем еще один тренд, тиражируемый массмедиа.
Анализу подвергается биография руководящих лиц компании, а также членов их семьи. При выявлении слабых мест не исключается возможность получения конфиденциальной информации.
Следующий этап анализа – получение сведений о приватизированных объектах. Выявляются факты административного давления руководства компании на работников при проведении скупок акций, а также любые нарушения правил приобретения акций и их постановки на баланс компании.
Затем анализу подвергаются земельные отношения (при наличии таких активов). Выявляются экологические нарушения, любые нарушения процедуры согласования при строительстве. Проводятся экспертизы об ухудшении качества земли. Рейдеры обычно ищут любые подтверждения факту использования земельных участков без учета их категории и вида разрешенного использования.
Рейдерам необходимо отыскать минимальные нарушения в пользовании объектами недвижимости. Обычно к таким нарушениям относятся неправильное оформление прав и продажа активов по заниженной стоимости.
Интересный практический пример рейдерской атаки приводит в деловой прессе Максим Ларин (в 1998–2000 годах генеральный директор 000 «Афанасий-пиво», г. Тверь). На определенном этапе развития его компании потребовался кредит, и предполагаемый кредитор предложил провести дополнительную эмиссию акций, а одному из кредиторов стать акционером предприятия. Далее в процесс вмешалась инвестиционная компания, именуемая «А». Несмотря на отсутствие дополнительных пояснений и точки зрения другой стороны, проследим за развернутой на его компанию атакой [190] :
а) при участии бывших сотрудников предприятия, выдвинувших предложение компании «А», была создана агитбригада по обработке рядовых акционеров. Ее возглавил один из акционеров, проработавший на заводе десять лет;
б) параллельно эти сотрудники подарили компании «А» несколько акций, чтобы запустить представителей компании в ЗАО «Тверь-пиво». Впоследствии эти же работники продали компании «А» остальные имевшиеся у них акции предприятия;
в) за время майских праздников (с 1 по 4 мая 2002 года) компания «А» скупила 41 % материнской компании по цене в несколько раз ниже рыночной, но планируемые 54 % акций купить не удалось;
г) далее служба безопасности узнает о плане захвата и докупает оставшиеся акции, чтобы иметь блокирующий пакет (свыше 50 %). В тот же момент захватчики сталкиваются с настоящей проблемой: материнская компания «Тверь-пиво» владела только 92 % акций самого пивзавода «Афанасий-пиво», но не имуществом и оборудованием завода;
д) поняв, что захватить предприятие не удалось, рейдеры начали давление на ключевых сотрудников завода. Чтобы отстранить от руководства команду менеджеров, действующую с начала существования завода «Афанасий-пиво», и получить полный контроль над тверским предприятием, в ход были пущены такие традиционные в рамках возбужденного уголовного дела способы, как изъятие документов, печатей, психологическое давление. Далее был наложен арест на все имущество компании. А М. Ларину и его коллегам было запрещено занимать руководящие посты, также он был лишен права голосовать своими акциями на собрании;
е) в отношении ряда менеджеров были заведены уголовные дела. В рамках этих дел были вывезены в Москву все документы;
ж) в местных и центральных СМИ стали появляться репортажи и статьи, в которых содержалась негативная информация, касающаяся ситуации на пивзаводе и личности его генерального директора [191] .
В сферу интересов рейдеров попадают и трудовые отношения компании. Нередко при рейдерских атаках активно используются профсоюзы (зачастую спонтанно созданные), инициирующие забастовки или проверки со стороны контрольно-надзорных органов.
Возможны и атаки, связанные с неправомерным использованием интеллектуальной собственности или движением финансовых потоков (об этом будет рассказано подробнее в следующих главах). Но классической атакой является искусственное создание задолженности (кредиторской и дебиторской).
Но это все нюансы. К сожалению, в российской прессе в последнее время слово «рейдер» излишне демонизируется. Однако нужно четко дифференцировать рейдерство, основанное на использовании законодательства, от рейдерства криминального. Основанное на законе рейдерство является показателем слабости атакуемого, который не смог в полной мере использовать предоставленные ему законодательством возможности. К примеру, выходящая на зарубежный рынок компания не позаботилась зарегистрировать на новой юрисдикции товарный знак собственной продукции. Разумеется, эту процедуру осуществят конкуренты, и потом, конечно, придется садиться с ними за стол переговоров, предлагая различные преференции, либо обращаться в суд.
Рейдерство криминальное в большинстве случаев напрямую связано с привлечением коррумпированных представителей государственных органов или представителей организованной преступности. Достаточно лаконично описал такую схему А. Б. Корсак: «При поддержке этих органов агрессор получает обязательные для исполнения поглощаемым обществом предписания, проводятся выемки документов, в отношении регистратора поглощаемого общества выносятся предписания о передаче реестра и пр. Одновременно при содействии таких органов парализуются основные технологические процессы на производстве поглощаемого общества» [192] .
Вообще любые акции, связанные с массовыми увольнениями и созданием недовольства среди работников компаний, в сущности, могут рассматриваться (особенно если предприятие является системообразующим) как одна из составляющих социального кризиса. Конечно, данное сравнение не вполне тождественно, но некоторые современные «криминальные» слияния и поглощения нередко могут сравниться с гуманитарной катастрофой. Сотни тысяч людей остаются без работы, резко меняются тенденции развития некоторых предметных областей экономики.Одной из форм давления со стороны рейдеров может стать и заведение уголовного дела. Так, вполне возможным вариантом атаки рейдеров является «способствование» в заведении на руководителя компании уголовного дела по статье лжепредпринимательство или, допустим, мошенничество. Основанием может служить, в частности, незаконный вывод активов в дочерние предприятия компании. Во время ареста руководителя происходит ряд внеочередных собраний, скупка долей (акций) и т. д. По мнению Александра Орлова, «уголовное дело может быть только намеком на огромные ресурсы атакующей стороны. Это может быть не частью самой атаки, а лишь методом убеждения решить все „по-доброму“. Однако потом уголовное давления может стать и настоящим орудием „убийства“ конкурента» [193] .
Решать, применять данный метод или нет, – личное дело каждого. Это вопрос выбора каждого, вопрос совести. Но даже с прагматических позиций нельзя согласиться с таким мнением, что «использовать этот ресурс можно. Точнее, даже нужно. Но делать это следует осторожно. Главное, не переусердствовать. Ведь запустить процесс уголовного преследования конкурента намного проще, чем потом остановить закрутившееся колесо. Это может оказаться существенно дороже. И даже если конкурент уже будет готов пойти на уступки, есть вероятность, что остановить процесс уже невозможно. Такая стратегия наименее подконтрольна инициатору атаки. А то, что нельзя полностью контролировать, не дает гарантий» [194] .
Когда ведутся разговоры о жесткой конкуренции и «недружелюбном поглощении» компаний, автору этой книги всегда приходит абсолютно неочевидная ассоциация, связанная с блокадой Ленинграда в годы Второй мировой войны. Известно, что создание продовольственного кризиса было одной из чудовищных форм в рамках военных операций, осуществленных нацистами. Фактически это было военное преступление, выходящее далеко за пределы признаваемых допустимыми военных столкновений.
Даже если предположить, что подобная схема будет полностью подконтрольна атакующей стороне, едва ли можно будет считать возможный успех по отъему активов успехом реальным. Виртуальность этого успеха состоит в его явной незаконности – сам факт незаконной деятельности делает указанный механизм заведомо уязвимым. Заказчики становятся безусловно уязвимы перед законом, так как они могут попасть в зависимость как к своим помощникам из правоохранительных органов, так и в сети внутренней проверки, которые обычно так внезапно проводятся. Вопрос о возможной мести мишени также не следует упускать из виду.
В моральном же аспекте заведение уголовного дела на конкурента является шагом, стоящим в одной системе координат с криминальными нападениями на предпринимателей и членов их семей, которые так ассоциируются с началом 90-х годов прошлого века. Кстати, стремление к тотальному контролю инициатором атаки над всеми происходящими процессами, на мой взгляд, в большинстве случаев свойственно «горячим головам», стремящимся форсировать ситуацию, доминируя над соперником в течение всей схватки.
Слабость этой позиции заключается в неготовности к неординарному поведению мишени.
Кстати, именно «разрыв шаблонов» и тактическая хитрость являются средством спасения от рейдерства. Можно обратиться к более древним рецептам успеха – например, «методу» императора Византии Алексея Комнина. Его тактика может быть примером поведения в случае жесткой атаки при явном неравенстве сторон. На рубеже 1096–1097 годов отряды рыцарей отправились в Первый крестовый поход. Алексей Комнин, встретив их, проявил чудеса дипломатии: обещал, соглашался, не прекословил – чтобы не вызвать в стане вооруженных гостей недовольство. А когда крестоносцы осадили крепость в Никее, посол Алексея Комнина, пробравшись ночью в осажденный город, предложил жителям стать подданными Византии, обещая таким образом спасение от разграбления. Следовательно, компромиссы Комнина позволили сохранить мир с крестоносцами, а также, не прилагая особых усилий, усилить свою империю [195] .