Закаленные страстью
Шрифт:
— Ты лжешь.
Она шагнула ближе и яростно уставилась ему в лицо.
— Герцог мне не угрожал. Я сама так решила, по доброй воле. Я была рождена для этой жизни. Может, просто захотела вернуться.
Хоть бы одна зацепка, хоть бы одна ниточка к разгадке! Перри ощетинилась — значит, он загнал ее в угол.
— Ты вечно пытаешься завязать спор, когда огорчаешься.
— Я с тобой не спорю. Просто говорю, что случилось.
— Лгунья.
— Проклятье, Гаррет. — Перри без особого успеха пихнула его в грудь. Замолотила кулачками, пока он не перехватил ее запястья и не сжал мокрый шелк перчаток пальцами.
Постепенно запал Перри иссяк. Ее плечи поникли, нижняя губ задрожала. Перри вдруг стала такой потерянной, будто все силы ушли на этот выплеск. — Ну сколько раз мне повторить, что я решила?
Гаррету захотелось стать ее опорой. Держать, пока ей явно плохо. Он погладил большим пальцем ее щеку и заставил Перри приподнять голову. Все стало на свои места.
— Сто раз. Тысячу. Неважно, Перри. Я тебя не оставлю. Не дам ускользнуть от меня, не в этот раз. — Он обхватил ладонью ее шею и привлек ближе. — Все это время ты была здесь. А я не видел тебя настоящую. Ничего не понимал. Теперь понимаю.
Перри застыла и беспомощно посмотрела на него.
— Я не могу, — прошептала она. — Мы не можем.
— Я дам тебе все.
И этого по-прежнему будет недостаточно. В глазах Перри он увидел томление, отчаянное желание… Дождинка скатилась по ее щеке, будто слеза. Перри покачала головой.
— Я не могу.
— Я готов пожертвовать всем, лишь бы быть с тобой. Всем.
— А я нет.
Ужасная догадка поразила Гаррета. Перри могла решиться на такое лишь по одной причине. Нет.
— Он угрожал не тебе. А мне.
Она яростно затрясла головой, но слезы на глазах сказали Гаррету правду.
— Гаррет…
Тьма всколыхнулась в груди, водоворот чистой ярости.
— Я его убью.
— Нет! — На этот раз Перри говорила твердо. Она в страхе попыталась поймать его руку. — Обещай, что не натворишь глупостей!
— Я прав, да? — Он вскинул кулак, но Перри сумела его перехватить.
— Гаррет…
— Ты сказала, мол, не готова пожертвовать всем. Интересно, что же под запретом? Я знаю тебя, Перри. Только одно ты не готова бросить на весы. Меня. Я прав? Вот, чем он тебя скрутил.
Перри сглотнула и потянулась к нему.
— Он тебя уничтожит…
Нет. Только не это. Гаррет уставился в темные глубины оранжереи. Долбаный ублюдок. Загнал ее в ловушку, использовал самого Гаррета, чтобы вынудить Перри вернуться к тому, от чего она сбежала. Да выдрать проклятое сердце из груди герцога…
Перри оттолкнула его и вновь замолотила кулаками по торсу Гаррета, вытесняя его из оранжереи. А ведь он и не заметил, как туда вошел.
— Нет! — яростно зашипела Перри. — Нет! — Гаррет перехватил ее руки. Она крутилась, изворачивалась. Отчаяние отразилось на ее лице. — Не смей. Тебе его не победить. Никто не сможет. Он герцог.
— Да хоть король, мне плевать!
— Он лучший фехтовальщик в Англии. А ты едва способен отличить один конец клинка от другого!
— Не собираюсь я на дуэли с ним биться. И уж острый конец точно определю. Проткну его чертову герцогскую…
Перри — откуда только силы взялись? — схватила его за ворот.
— Я тебе не позволю.
Гаррет обхватил ее лицо ладонями, гладил щеки, губы.
— Ты сделала свой выбор. А я делаю свой.
— Отпусти меня. Пожалуйста.
Дождь барабанил по окну, брызги летели им на лица. Капелька собралась над верхней губой Перри. Как же хотелось слизнуть ее, попробовать на вкус.
— Никогда, — заявил Гаррет, обхватил затылок Перри и решительно накрыл ртом ее губы.
Все защитнические инстинкты всколыхнулись в груди и сосредоточились на одной цели: на женщине в его руках. Она рискнула ради него. Потому что любила. Пусть Перри так и не произнесла заветных слов, в них не было нужды. Пусть Гаррет проклинал причину, что свела их здесь и сейчас, он все равно продолжал крепко обнимать любимую.
Обхватив ладонями ее лицо, Гаррет прижал ее спиной к кирпичной стене дома. Перри вцепилась в лацканы его пальто и издала тихий мяукающий звук. Ее губы могли свести с ума святого. Она отбросила сдержанность, целовалась так, будто от этого зависела ее жизнь, будто мир сейчас рухнет, и у них остались лишь считанные минуты, секунды…
Проливной дождь смыл все, что стояло меж ними. Все сомнения Гаррета. Испортит ли он их дружбу, сумеет ли остановить неизбежное развитие вируса… плевать. Больше ничто не имело значения. Только этот миг. Здесь и сейчас. Перри ласкала языком его язык, выгнулась, когда Гаррет обхватил ее попку и притянул ближе. Целовать Перри, тонуть в ней… Этого было недостаточно. Гаррет сгреб ворох мокрого шелка и потянул юбки вверх по бедрам Перри. Она запрокинула голову, подставляя шею его ласкам. Жилка пульсировала под губами, но Гаррет не осмелился на ней задержаться. Тело сгорало от желания. Он спустился ниже, покрывая поцелуями влажную кожу, слизывая с холмиков груди капли дождя.
Платье прилипло. Он не мог выпростать Перри из одежды — да и не надо. Соски превратились в твердые горошины; Гаррет нежно прикусил их и принялся посасывать прямо так, через ткань. Перри ахнула и вцепилась ему в волосы.
Гаррет сосал, согревал ее грудь своим дыханием, задирал юбки все выше и выше, пока они не сбились на талии. Член в штанах разбух до боли.
— Держи юбки, — скомандовал Гаррет.
Перри повиновалась. Она привалилась к стене и, закусив, губу, наблюдала, как он опускается перед ней на колени.
Ее бедра показались ему ледяными. Гаррет стянул с Перри белье. Даже оно не сохранило тепло тела, но Рид знал: где-то здесь кроется жар. А когда раздвинул Перри ноги, то нашел его источник.
Дыхание Гаррета овевало ее влажную кожу. Перри дрожала, пока он покрывал поцелуями ее бедро. Гаррет приблизился к небольшому треугольнику светлых волос. Она пахла чистотой и влагой, он хотел ее, нуждался в ней… так сильно, что желание едва в узел не скручивало.
Наконец он лизнул чувствительную плоть, и Перри выдохнула его имя. Какой изысканный вкус. Гаррет забыл о самообладании и полностью капитулировал перед желанием. Столько месяцев он боролся с собой, с ней. А теперь, на грани того, чтобы потерять Перри, получил этот один-единственный последний шанс…