Закаленные страстью
Шрифт:
С холста смотрели три девушки. Они непринужденно сидели на природе, сбоку лежала огромная борзая. Две старшие сестры были красивы: яркие улыбки, румяные лица в форме сердечек. Одна в ярко-желтом платье, другая в розовом, озорно смотрит поверх букета полевых цветов.
Но именно третья девушка заставила Гаррета затаить дыхание. Юная, лет пятнадцати, важная и серьезная, она трепала борзую по холке. Шелковистые светлые локоны ниспадали с плеча, глаза цвета серого штормового неба смотрели на зрителя так, будто видели его насквозь. Она надела зеленое платье, словно в попытке слиться с травой и робко склонила голову к плечу собаки.
— Это она? Октавия? — Гаррет ткнул пальцем в девушку в зеленом, хотя уже знал ответ. Боже, он знал. Сколько раз он уже видел это выражение на ее лице?
Дворецкий проследил за его взглядом:
— Да, это мисс Октавия с сестрами. Прямо перед тем, как подписала контракт с герцогом.
— Это она, да? — прошептал граф, нетвердо идя к ним. — Она жива?
Гаррет резко кивнул.
Лэнгфорд закрыл глаза и прижал к губам дрожащую руку.
— Жива, — прошептал он. — Но она так и не вернулась домой. Не послала мне ни единой весточки.
— Вероятно, не могла, — предположил Гаррет. В груди снова поднялась волна холода, а за ней крылся шторм. — Если она сбежала от герцога, то не без причины. Может, из-за этой угрозы, из-за страха она и не вернулась домой.
— Что вы собираетесь предпринять? — Голос графа стал сильнее.
Гаррет посмотрел на Лэнгфорда. Человек, который сидел в кресле, ничем бы не помог, но теперь что-то подсказывало: графа еще рано списывать со счетов. Возможно, он пригодится.
— Я собираюсь ее найти… — И не свернуть ей шею, как хотелось. — Потом выясню, почему она боится герцога…
— А затем?
— Прослежу, чтобы он больше ничем не смог ей навредить. — Слова прозвучали тихо, но угрожающе.
— Почему вы так о ней печетесь? — проницательно посмотрел на него граф. — Наверняка понимаете, что герцог постарается вас в порошок стереть.
Гаррет мог сказать тысячу вещей. Назвать тысячу причин. Но он выбрал ту, что ярче всех горела в груди:
— Потому что я ее люблю.
— Достаточно, чтобы пойти на смерть? — бросил вызов граф, явно проверяя, как далеко простирается преданность Гаррета.
— Нет. — Гаррет издал короткий грубый смешок. — Умирать я не собираюсь. Пока нет. Но достаточно люблю ее, чтобы уничтожить герцога. Или любого, кто встанет у меня на пути. — Он посмотрел на графа. — Я не дрогну, ваша милость. Не предам ее и не отвернуть при первом же признаке опасности. Перри — мой луч света в море тьмы. Если понадобится, я сожгу весь мир, лишь бы она была цела.
Лэнгфорд долго смотрел на него.
— Тогда можете рассчитывать на мое благословение — и на любую помощь, которую я могу вам оказать.
— Превосходно. Для начала я должен узнать своего врага. Мне нужно все, что вы знаете о Монкрифе. Его сильные стороны и слабые.
— Конечно, при одном условии.
Гаррет выгнул бровь.
— Герцог мой, — мрачно потребовал граф. — Однажды я ее уже подвел. Второй раз не подведу.
— Что ж, за эту честь мы с вами можем бросить жребий.
Глава 20
Гаррет быстро вошел в свой кабинет, скинул пальто с плеч и пригладил влажные волосы. Затем глянул на трясущиеся руки, развернулся и пошел к графину с бладвейном. Надо пропустить пару стаканов, прежде чем начать разбирать царящий в голове хаос.
— Проклятье.
Он зло пнул попавшийся на пути стул. Встреча с графом Лэнгфондом лишь усилила напряжение. Монкриф оказался практически неуязвим. Лучший фехтовальщик своего поколения, обладает поддержкой Совета герцогов, да еще и богат как Крез. По сравнению с ним у Гаррета нет власти — выступишь открыто, и герцог тебя просто раздавит, — и практически нет союзников, ведь Линч так его и не простил. Нельзя вызвать герцога на дуэль, нельзя выдвинуть против него ястребов, откупиться тоже нельзя.
Единственной слабостью Монкрифа можно было считать разве что его надменность. Заносчивый аристократ явно не видел в Гаррете, простом ночном ястребе, серьезного соперника. Это могло стать козырем, надо только придумать, как верно его разыграть.
Раздался отрывистый стук в дверь. Бирнс привалился к проему и оценивающе посмотрел на стакан со следами крови на столе и валяющийся на полу стул. Помощник не произнес ни слова, но его красноречивое молчание откровенно действовало Гаррету на нервы.
— Нашел ее?
Бирнс приподнял левую бровь:
— Нет.
— То есть? — застыл Гаррет.
— Пропала без следа. Даже запаха не осталось. — Бирнс вытащил кинжал с маячком. — Нашел его рядом с Ковент Гарденом, валялся в переулке. Ни единого признака потасовки. Почему? Что происходит? Она снова сбежала?
— Ничего не происходит, — пробормотал Гаррет, беря у него клинок. Тот самый, который сделал лично, специально для нее. Гаррет стиснул зубы. — Ты вывел на улицы четыре сотни ястребов и не смог ее найти?
— Ой, а мы, кажется, не в духе?
— Сейчас не время для шуток.
Бирнс вошел в комнату и закрыл за собой дверь, откровенно игнорируя предупреждение.
— Нам бы очень помогло, если б мы знали все детали головоломки. Что-то явно не чисто. С тех пор, как Дойл притащил ту книгу, ты бледнее смерти. Может, дело в этом? — Он выудил из кармана кусок пергамента.
— Что это?
— Час назад пришел Линч. Он до сих пор в Гильдии, но устал ждать в кабинете. Ну, знаешь, решил повидать парней. Оставил это для тебя.