Закаленные страстью
Шрифт:
Прикосновение Гаррета к руке вырвало Перри из кошмара. Она поежилась и посмотрела на него, а он закружил ее в объятиях.
Гаррет молчал, давая ей выговориться. Он стал якорем в океане ужаса.
— Когда они нашли меня, я пыталась освободить одну из девушек. Герцог сказал, обмолвлюсь хоть словом — он убьет моего отца, а Хаг…Ему запретили меня трогать. Я должна была там жить, зная, что происходит. Как-то ночью герцог ушел в свой клуб, — бормотала Перри, — и я снова попыталась их вызволить. Хаг меня поймал. Он п-причинил мне
— Ты сбежала, — тихо напомнил он.
Она бежала по бесконечным коридорам герцогского особняка, поскальзываясь на собственной крови. Над камином висела пара скрещенных мечей… К тому времени Перри совсем отчаялась.
— Когда Хаг пришел за мной… Я думала, что убила его, — прошептала она. — Лезвие вошло ему прямо в лицо. Не знаю, кто мог выжить после подобного.
— А потом ты убежала.
— Хаг инфицировал меня вирусом жажды. Поэтому я пережила его эксперименты. Я совсем свихнулась. С трудом справлялась с голодом, не говоря уж о том, чтобы думать. А отец… Я не могла пойти домой. Там Монкриф стал бы искать в первую очередь. И он угрожал…
— Все в порядке, — прошептал Гаррет. Покачивая Перри, он погладил ее по бедру. — Больше тебе нечего бояться.
Как легко поддаться этой нежной ласке! Она так этого хотела…
— Ты не понимаешь. Герцог знал об экспериментах Хага. Они с Монкрифом лишены морали, не способны на жалость… Ты не можешь их ни арестовать, ни вызвать на дуэль. Только голубокровным из Эшелона это позволено. А со своей способностью управлять жаждой герцог будет вертеть принцем-консортом. Любое дело в суде просто исчезнет, и свидетели тоже.
Гаррет кивнул.
— И ты останешься с ним. Зная, на что он способен.
— Я сделаю все, что нужно.
— Как и я, — тихо отозвался он.
— Не надо.
— Если я попрошу тебя уйти от герцога, ты послушаешься? — Перри только стиснула зубы. — Думаю, нет. Так что не проси меня смотреть, как любимая женщина уходит с другим, чтобы спасти мне жизнь. Я этого не потерплю, Перри.
— Не говори так!
— Буду повторять, пока ты мне не поверишь. — Он обнял Перри, притягивая ближе, дыхание коснулось ее щеки. — Я люблю тебя, всегда буду любить. Если понадобиться, я буду говорить это тебе до скончания наших дней.
Она не могла продолжать с ним бороться. Танец близился к завершению. Гаррет прижимал ее к себе слишком близко, даже для ассаха. Перри встретилась взглядом с Монкрифом. Герцог поджидал ее у края залы с нечитаемым выражением лица. Совершенно нечитаемым.
— Поверь мне, — прошептал Гаррет.
Внутри Перри что-то сломалось.
— Я боюсь, — призналась она. — Все это… Все, что я сделала… Я могу убить человека одним ударом, но как только вижу герцога, снова становлюсь испуганной юной девочкой. Ненавижу это.
— Ты все еще думаешь, будто одинока. — Перри посмотрела на него, и Гаррет яростно продолжил: — Это не так. У тебя есть я. И всегда буду рядом. Здесь Линч с Розалиндой, Бирнс, даже Бэрронс… Думаешь, мы испугаемся герцога?
Надежда, переменчивая сука, всколыхнулась в душе.
— Что ты собираешься делать?
— Обещай не сдаваться. — Гаррет использовал против Перри ее же собственные слова.
Бросив очередной пристальный взгляд на Монкрифа, Перри облизнула губы.
— Гаррет… — Она так хотела ему верить! За всю жизнь Перри ни на кого не надеялась так, как на Гаррета.
— Поклянись! — яростным шепотом потребовал он.
Они стояли, соприкасаясь головами. Гаррет легонько покачивал ее, словно укрывшись с ней в собственном маленьком мире. Перри ощущала на губах вкус его дыхания. Ее сердце дрогнуло. Этот шаг пугал ее почти так же как Хаг. Перри пыталась защитить Гаррета, защитить отца, но если ничего не предпринять, она останется в ловушке навеки. У Монкрифа всегда найдется, чем ее шантажировать. Я больше этого не хочу! В груди что-то сжалось… Я хочу быть с Гарретом.
— Клянусь.
Твердая линия плеч Гаррета немного расслабилась.
— Хорошо. Сначала я было решил явиться сюда как пират с тем многозарядным пистолетом, которым баловался Фитц, и похитить тебя, но Линч, Бэрронс и здравый смысл убедили меня подождать, пока мы разработаем осуществимый план. Завтра, на выставке, мы со всем разберемся. Мне еще надо кое с кем связаться, но я должен был дать тебе знать, что ты не одинока. — Затянутой в перчатку рукой он пригладил ей волосы. — Я не стану вызывать его на дуэль, Перри. Хотя чертовски хочется! Однако это иной мир, и я собираюсь сыграть по их правилам.
— А я?
— Будь готова ко всему, — прошептал он. — На выставке Линч сообщит детали. Осмелюсь сказать, что мне не позволят подойти к тебе близко. — На мгновение его глаза потемнели. — Монкриф сегодня не причинит тебе боли?
— Я могу с ним справиться, — с нажимом сказала Перри, голос ее прозвучал храбрее. — Он не может мне навредить, по крайней мере, сейчас. В каком-то смысле, возвращение в Эшелон оказалось для меня самым безопасным выходом. Если Монкриф причинит мне боль, то уничтожит свое положение в обществе.
— А что насчет Хага?
— О нем нет ни звука. Вряд ли я его увижу. Герцог знает, как я к этому отношусь. А Хаг, несмотря на все, послушен. Он будет занят работой над устройством.
На лице у него дернулся нерв. Гаррет прикрыл глаза и глубоко вздохнул.
— Если он дотронется до тебя…
— Если он до меня дотронется, я переломаю ему пальцы, — пробормотала Перри. Ее снова окутало теплой волной. Доверие. У нее появилось безумно нелепое чувство, что у них и правда все получится. — Ты ведь знаешь.