Закаспий
Шрифт:
– Бросай - не бросай, а факт, - рассудил, разведя руками, брат милосердия.
– Она-то думала, покатаюсь на тарантасике, поваляюсь на травушке-муравушке в лесочке - и ничего такого не случится. А пристав, не будь дураком, в лапищи ее зажал и обрюхатил. Когда узнала фельдшерская дочка, что зашевелилось что-то в ней, то к папаше бросилась, в слезы ударилась. А он прибегает ко мне, хватает ружье и - к приставу. Чуть было не ухлопал его, да тот успел под стол нырнуть, а потом накинулся на фельдшера и скрутил. Потащил к Ларисе и говорит: «Скажи своему папаше, чтобы не дурил, не сходил с ума». Ну, что там у них дальше было - это не
– Ну, ладно, спасибо за дурные вести. Будь здоров, доктор.
– Лесовский вскочил на коня и подался назад.
Ночь опять провел беспокойно - ругал себя за то, что растравил старую рану поездкой и подлыми новостями. Утром, выйдя со двора, встретился с Бяшимом-пальваном. Тот, оказывается, с самого рассвета поджидал инженера.
– Здраста, Лесов-хан.
– Бяшим протянул обе руки.
– Здравствуй, здравствуй, пальван, - Лесовский, зябко поеживаясь, улыбнулся.
– Ты чего с утра, не емши, торчишь у ханских ворот?
Бяшим огляделся по сторонам, чтобы не подслушали, и, увидев сидящего под забором на корточках Поллада, потянул инженера в сторону.
– Давай, Лесов-хан, быстрей пойдем на кибитка Мамедяра. Он хотеть, чтобы ты пришел на его дом.
– Зачем я ему понадобился в такую рань?
– не понял инженер.
– Мамедяр вчерашний день тибе видеть хотел. Мне сказайт, ты, пальван, приведи поскорей Лесов-хана к мине. Я тибе искал - не нашел. Ты оказался Бахар ская поселки. Давай, пойдем на Мамедяр.
Как ни пытался узнать Лесовский, что там такое случилось у гапланцев, и почему их старшина зовет к себе инженера, по дороге ему выведать у Бяшима не удалось. В ауле, едва он появился, его тотчас схватили и бросили в черную, полусгнившую кибитку. Лесовский даже возмутиться как следует не успел, только подумал: «Вот тебе и раз! Ни за что, ни про что сцапали и в темный угол спрятали! Ну, деятели! Хрена с два их поймешь - что у них на уме!» Просидел он в кибитке целый час, пока не приехал откуда-то с гор Мамедяр. Говорил он по-русски еще хуже, чем Бяшим-пальван, а по сему пальван взял на себя обязанности переводчика. Мамедяр долго говорил по-туркменски, наконец, когда умолк, Бяшим коротко пояснил:
– Он говорит, камень с могилы убирайт, на небе аллах разозлица. Аллах обижайся - вода не дает. Вода кяриз собсым пропал. Собсым немножко остался. Огород-магород, поля джугара поливайт надо - арык вода нет. Кяриз пропадайт. Ты, Лесов-хан, первым сказал: «Надо убрайт камень с могила» - ты должен отвечайт. Если вода не будет, тибе сабсым не отпустим.
– Да вы что, сдурели, что ли?!
– возмутился Лесовский.
– Причем тут камень с могилы, причем тут ваш аллах?! Ну и глупцы же! Вот и попробуй не называть вас дикарями!
Бяшим-пальван перевел сказанное, и Мамедяр, вытаращив глаза, зло ответил:
– Если будет ругайт - собсем убивать будем. Зачем оскорбляться хороший люди, бедный люди? Давай, пойдем на кяриз, смотреть на вода будем. Пусть скажет Лесов-хан, куда вода ушел? Мы три день аллах просили: отдай назад воду, больше
Мамедяр схватил Лесовского за руку и, широко шагая, потянул за собой к месту, где вытекала вода из кяриза. Инженеру хватило одного взгляда, чтобы убедиться в том, что воды действительно поубавилось наполовину, если не больше. Но почему? «Странное совпадение, - подумал он, почесывая затылок и хмыкая.- В то время, как дебит кяриза Теке-хана увеличился вдвое, здесь в два раза упал. Неужели эти два кяриза как-то связаны между собой? Может быть, и могильная плита когда-то была положена на колодец, чтобы прекратить дальнейшую разработку бокового ответвления?
Скорее всего, так и есть... Да. но ведь есть карта!»
Лесовский сел на камень, вынул из полевой сумки геологическую карту этих мест, отыскал на ней расположение аула Теке-хана и гапланцев, и вдруг почувствовал, как у него на голове зашевелились волосы, а по спине пробежал мороз. На карте значилось, что оба кяриза питаются водой из одного водоносного пласта. По логике, чей кяриз длиннее и у какого емче водосборники, у того и дебит выше. Кяриз Теке-хана намного удлинился, углубился, и теперь отобрал примерно половину воды у своего соседнего собрата. «Да, но как сказать об этом гапланцам?
– со страхом подумал Лесовский.
– Ведь я один виноват в их беде. Скажешь правду - растерзают к чертовой матери. Надо было изучить как следует подземные горизонты... Вот уж поистине правду говорят: «Не зная броду - не лезь в воду...» Дурак я оголтелый, истинный дурак. И чему меня учили в академии... Но черт, с ней, с учебой! Что ж делать, как быть! Как выпутаться из такого гиблого положения?!»
Видя, что Лесовский надолго задумался, Бяшим-пальван, заглядывая ему в глаза, умоляюще попросил:
– Лесов-хан, помоги бедний людям. У них ничего нет, кроме этого вода. А теперь вода нет - умирайт все. Если умирайт не захочем, то к Теке-хану надо ходить на земля, батраками жить придеца. Теке-хан земля даст, вода даст, половина урожая себе от каждый бедний человек сибе возьмет. Народ к Теке-хану пойти не будет. Народ сабля, ружье берет - стреляйт будет Теке-хана. Тибя тоже стреляйт будет - ты помогайт зачем ему стал?
Лесовский оглянулся на столпившихся людей - они и впрямь готовы идти на текинского богатея. Но разве этим сейчас делу поможешь. Можно хана убить, но воды от этого не прибавится. Да и проку в том, что убьют они меня и хана! Пересажают всех, сошлют в Сибирь, на каторгу, а может, и в расход пустят.
– Знаешь, что, Бяшим, - дрогнувшим голосом про изнес Лесовский.
– Ты скажи Мамедяру, чтобы не порол горячку. Пусть велит своим людям спрятать сабли и ружья. А я тем временем подумаю, как помочь. На до съездить к водопаду, да посмотреть местность, может, чего-нибудь и придумаем...
Бяшим, Мамедяр и еще несколько человек на лошадях подались с Лесовским вверх по долине и принялись осматривать прилегающую к кяризу местность. Инженер, опустив уздечку, держал в руках развернутый лист карты, прикидывал, высчитывал и вздыхал все время. Наконец, подозвал гапланцев.
– Выход, конечно, есть, но не простой. Дело будет связано с трудоемкими работами. Способны люди твои, Мамедяр, на разработку новой отводной ветви? Если пробить тоннель на десяток галерей, а местность здешняя позволяет, то вода ваша не только назад вернется, но и прибавится вдвое, а то и втрое.