Закат Пятого Солнца
Шрифт:
— Губернатор предписывает именно Нарваэсу принять на себя командование.
— Конечно же, — с готовностью кивнул Кортес. — У нашего короля, дона Карлоса, нет более преданного слуги, чем я. Если у отважного Панфило де Нарваэса есть королевский приказ руководить экспедицией, то я первым с радостью перейду под его руку. Если же нет…
Кортес встал, сложил руки на груди и принялся задумчиво расхаживать по комнате. Вскоре он повернулся к послам и произнес:
— Прошлой весной я прибыл сюда по личному приказу Диего Веласкеса во главе экспедиции. Через год он присылает сюда вас, а меня клеймит словами «предатель» и «изменник». Я не сомневаюсь, что Нарваэс будет выполнять свой долг столь же прилежно, как это делал я. Но кто может поручиться, что еще через год сюда не прибудет следующий капитан, посланный Веласкесом с приказом пленить и вернуть на Кубу негодяя и изменника Панфило де Нарваэса? Окажите любезность и передайте вашему командиру мой совет. Искренне дружеский совет! Не стоит так уж безоговорочно доверять губернатору.
На этом переговоры завершились. Посланники провели в Теночтитлане еще два дня. Все это время Эрнан Кортес уделял им много внимания, развлекая и не давая скучать. Беседы велись на самые разные темы, но о том, чтобы сдаться Нарваэсу, речь больше никто не заводил.
Пришло время прощаться. Сесар Гарсия и его спутники были одарены столь щедро, что у них от удивления язык отнялся. Генерал-капитан ничего не пожалел, как будто провожал в дорогу лучших друзей. В один момент эти три человека сделались богачами. Удивительные ювелирные украшения, с инкрустацией из нефрита и жемчуга: ожерелья, цепи, браслеты, кольца… Почетный эскорт из десятка индейцев — проводников и носильщиков. Но самое главное, Кортес отдал им трех жеребцов, чтобы они не страдали от усталости, а могли вернуться на побережье так, как подобает истинным кабальеро. Кони являлись самым ценным подарком. Лошадей было мало и уменьшать свою и без того скудную кавалерия представлялось рискованным поступком.
Попрощались тепло. Кортес выразил надежду на то, что двум отрядам все же удастся найти общий язык. Для этого он отправлял к Нарваэсу своих представителей. К удивлению послов, компанию им составил Хуан Веласкес де Леон, племянник самого губернатора Кубы, да еще падре де Ольмедо.
— Снабжаю вас слугами, проводниками и компаньонами, чтобы в дороге было веселее. До встречи!
Широкой улыбкой и этими словами Кортес напутствовал послов.
Педро де Альварадо, принимавший участие во всех этих пирушках и переговорах, стоял молча, но как только посольство удалилось, он обратился к предводителю.
— Не слишком ли ты с ними нежничал, Эрнан? А ну как у Нарваэса и впрямь окажется королевский приказ? Что тогда? Отдадим все золото ублюдку Веласкесу, а сами послушно засунем головы в петли?
Кортес снисходительным взглядом окинул собеседника. Педро стоял угрюмый, крепко сжав челюсти, и хмуро глядел вслед послам.
— Нет у него королевского приказа. Корабли до Испании идут долго. Если монарх получил наше послание, то он вряд ли повелел бы арестовать меня. Впрочем, я не слишком удивлюсь, если дон Карлос до сих пор не знает о том, что здесь происходит. Появление Нарваэса — дело рук губернатора Веласкеса. Но мы сумеем обернуть ситуацию в свою пользу.
— А лошади? — продолжал допытываться Альварадо. — У нас и так не кавалерия, а смех один. Теперь и дюжины не наберется.
— Эти лошади вернутся к нам сторицей, — задумчиво ответил Эрнан Кортес.
Как ни взбудоражен был отряд испанцев всеми этими новостями, но ожидать быстрого разрешения ситуации не приходилось. Поневоле следовало запастись терпением. Маленькая группа людей покинула Теночтитлан и двинулась в обратный путь на побережье. Кто мог сказать, какие шаги предпримет Нарваэс в ответ на поведение Кортеса?
30. Дипломатия
Хуан Веласкес сопровождал возвращающихся послов Нарваэса. Сесар Гарсия неоднократно пытался втянуть его в разговор. Хуан, не желая показаться невежливым, старался не отмалчиваться, но мысли его витали далеко, потому ответы Сесару звучали иногда невпопад. Благо, что падре де Ольмедо взял на себя миссию общения с послами. Веласкесу и кроме того было о чем подумать.
Он ломал голову над тем, почему Кортес отправил к Нарваэсу именно его. Неужели генерал-капитан настолько ему доверяет? В памяти всплыли первые дни экспедиции, когда Хуан вставлял Кортесу палки в колеса и старался спутать все планы. В те дни он, всецело преданный своему дяде-губернатору, надеялся, что поход окажется безуспешным, а то и вовсе будет прекращен.
Но время шло, а Кортесу неизменно сопутствовала удача. Генерал-капитан преодолел все трудности, утопил корабли, а сам вторгся вглубь огромной империи с четырьмя сотнями солдат. Такая безрассудная дерзость не могла не вызвать восхищения. И с каждым днем Хуан Веласкес все больше убеждался, что именно Эрнан Кортес достоин возглавлять экспедицию.
И теперь два образа попеременно вставали перед его глазами. То немолодое, обрюзгшее, но все еще властное лицо Диего Веласкеса де Куэльяра, дяди, который вправе рассчитывать на верность своего племянника. Дядя помог ему в свое время обустроиться на Кубе. Хуан получил поместье и должность, которая позволила заявить о себе на острове. И молодой человек был действительно многим ему обязан.
Но вот лик дяди таял как туман под лучами солнца, а на смену ему приходило лицо Эрнана Кортеса. Умное, волевое, решительное, с глазами, полными кипучей энергии. Эрнан Кортес мог затмить собой любого человека. И он тоже вправе был рассчитывать на лояльность одного из лучших своих капитанов. Хуан помнил, что Кортес не повесил его за попытки сорвать экспедицию. Не забывал и обо всех знаках внимания. Назначение на ответственный пост начальника охраны дворца, отданная в жены красавица Эльвира, прекраснее которой он не видел не только в Новом Свете, но даже в Испании. Подарки и чувство подлинного товарищества, которое сковывало его сильнее, чем недавно снятая цепь.
Да вот теперь еще и эта миссия. Что это? Очередной знак доверия со стороны Кортеса? Или своеобразная проверка на верность? На чью сторону он сейчас должен стать? На сторону дяди, как того требуют фамильные узы? Или же на сторону Эрнана Кортеса, который делом доказал, что достоин возглавлять этот поход? Родственные связи и справедливость указывали ему разные направления…
Конкистадоры первой экспедиции преодолели слишком много трудностей, чтобы не подружиться. Перейти сейчас на сторону Нарваэса? Это ведь значит предать не только самого Кортеса, но и всех братьев по оружию. Всех, с кем он сражался плечом к плечу, карабкался по заснеженным горным кряжам, с тревогой ждал ловушки в каждом городе. Отказаться от дружбы неистового в бою Педро де Альварадо. И верного Гонсало де Сандоваля, который не побоялся принять сторону Кортеса перед лицом огромной армии Нарваэса. Даже Диего де Ордас, сам некогда доверенный человек губернатора Кубы, сейчас был всецело предан Эрнану Кортесу. Неужели он сам, Хуан Веласкес де Леон, уступит в твердости остальным капитанам? Он утешал себя тем, что решение еще не принято и время у него еще есть. Но в глубине души Хуан уже знал, какой выбор сделает.
Веласкес де Леон и падре де Ольмедо прибыли в лагерь Нарваэса. Появление таких гостей вызвало немалый фурор. Хуана здесь многие знали еще по Кубе, и сейчас добрая половина солдат сбежалась, чтобы приветствовать старого знакомого. На него стоило посмотреть. Как всегда элегантный, с темными вьющимися волосами, которые порядком отросли с начала экспедиции, с короткой, аккуратно подстриженной бородкой, Хуан как будто выехал на прогулку.
Он сидел на великолепной серой кобыле, грудь укрывала стальная кираса, на плечи был накинут изумительно красивый плащ местной работы, расшитый зелеными перьями. Но самое большое удивление вызывали украшения. Кортес отлично понимал, как нужно производить впечатление, потому все золото, которое Веласкес успел получить за время экспедиции, сейчас блестело в лучах солнца. На шее, обвитая в несколько раз, покоилась цепь столь толстая, что, казалось, она должна была ощутимо давить своим весом и склонять владельца к земле. На пальцах виднелись массивные перстни с драгоценными камнями, даже рукоять меча сверкала инкрустацией из золота и изумрудов.