Закат. Начало
Шрифт:
— Нет, я. Это совсем не то, — мялась девушка.
— Соберитесь, мисс Димитропулос, — неожиданно голос Брикмана стал жестче, а цвет глаз стал стальным и холодным, он швырнул салфетку на стол. — Почему вы с Коккинакисом утаиваете от меня тот факт, что вы находились на месте преступления в тот момент, когда это самое преступление совершалось? Это что, шутка какая-то? Вы считает это несущественной деталью?
Неожиданно Брикман рассмеялся. Смех агента был безрадостным и леденящим душу.
— А может быть, это вы та самая женщина, а, Джерри? Может быть,
Говоря все это, Генри ни на минуту не отрывал взгляда от девушки. Он следил за ее реакцией. За движением каждого мускула на лице.
— Вы подсказывали ему ответы. Охраннику, который якобы видел убегавшего преступника. Вначале я подумал, что вы просто слышали всю эту историю до этого, — Генри наклонил голову к правому плечу. — Ведь мужчина так нервничал. Но сегодня в участке, наблюдая за вашей работой, я вспомнил, что вы записывали за ним и подсказывали…
Джерри возмутилась, вскочив со своего места:
— Мистер Брикман, перестаньте. Всё совсем не так, как вы думаете.
Глава 11
Генри завел Джерри в участок, держа девушку за предплечье. Сотрудники полиции удивленно наблюдали за тем, как Брикман и Димитропулос пересекли помещение, направляясь в сторону кабинета Тома. Отвлёкшись от своих дел, не понимая, что происходит, сослуживцы не переставали следить за разыгравшейся сценой.
— Присмотрите за ней, — кинул Брикман дежурному, оставляя девушку возле двери Тома, — мне нужно поговорить с Коккинакисом.
— Как присмотреть? — удивленно поднялся со своего места мужчина в форме и прочистил горло.
— Ну не знаю, — приподнял бровь Генри и пожал плечами, — поместите ее в камеру на время.
— Это же наша Джерри! — возмутился мужчина. — В какую, к черту, камеру? Вы что, с ума сошли?
Генри медленно подошел к дежурному и улыбнулся:
— Тогда привяжите ее к батарее.
Коккинакис сидел за столом, перекладывая бумаги из одной стопки в другую. Отдельные листки он поднимал, подносил к свету и внимательно вчитывался в содержимое. Когда Генри вошел в его кабинет, Том лишь взглянул на него на секунду и тут же продолжил свое занятие. Генри пересек кабинет Коккинакиса, присел на край стола, скрестил ноги и засунул руки в карманы своих идеально выглаженных брюк. Обернувшись через плечо, Брикман задал всего один вопрос:
— Вы на чьей стороне, Том?
— Простите? — удивился Коккинакис и переложил еще одну бумажку.
— Почему я узнаю от подозреваемой факты о деле, которое веду?
С этими словами Генри развернулся и наклонился над столом Коккинакиса. Он взглянул в глаза Тому, при этом его лицо было безэмоциональным, будто высеченным из мрамора.
— Джерри находилась на месте преступления в то время, когда кто-то вырезал картину из рамы! Какая прелесть, не находите, Томас? Вы даже не удосужились мне сообщить подобную мелочь?
Коккинакис вздохнул и откинулся
— Ах, это.
Генри широко улыбнулся, кивнул, и, поправив полы пиджака, уселся напротив Тома. Жест вышел довольно театральным. Том снова вернулся к своим бумагам и как бы невзначай продолжил отвечать на выпад Брикмана.
— Мы скрыли это потому, дражайший агент Генри, что это нелегальная подработка. В полиции платят мало, а это, если хотите, халтура!
Том улыбнулся и приподнял очередной лист к свету. Затем поморщился, скомкал бумажку до состояния маленького шарика и выкинул ее в близлежащую урну. Удар получился точным. Брикман лишь проводил комочек взглядом.
— Если бы в прессу просочилось информация, что полиция берет деньги за охрану объекта в свободное от работы время, это означало бы конец карьеры не только Джерри.
— Но она была там, — не унимался Генри, прищурившись и внимательно разглядывая Тома.
— Ей просто не повезло, что в тот день была именно ее смена. Девушка была на другом этаже, Брикман. К тому же она уснула в раздевалке и прибежала к «шапочному разбору», когда прозвучала сигнализация.
Генри рассмеялся.
— Уснула? Интересный способ охраны объекта.
Том пожал плечами, потянулся за ручкой, записал что-то в блокнот и вернулся к своим бумагам.
— Она отработала две смены. Дежурство было ночным, ничего удивительного.
Брикман закрыл ладонью глаза, вздохнул, затем потер переносицу.
— Не это удивительно, Том. Удивительно, как у вас до сих пор еще что-то висит в этой вашей галерее.
Брикман выпрямился. Он одернул пиджак и, скрестив руки за спиной, шагнул к окну. За стеклом была Греция — наследница Древней Эллады, колыбель истории, подарившая миру множество легенд и мифов. Она — Родина великих ученых и олимпийских игр, демократии и анархии. Ей удавалось идти в ногу со временем и сохранять собственный менталитет. Страна-загадка, впитавшая в себя все краски столетий и культур.
— Необходимо допросить Джерри по всем правилам.
— Не тратьте время, Брикман.
— Откуда Орманд известно о том, что вы дежурите в галерее?
— Орманд? О боже, Генри! — покачал головой Коккинакис и швырнул очки на стол. — Вы общались с Джулией? Я же строго-настрого…
— Откуда Орманд известно о том, что вы дежурите в галерее? — повторил свой вопрос агент Интерпола.
Том задумался, потер вспотевший лоб, затем переложил несколько листков бумаги. И, когда нашел нужный, ткнул в него пальцем.
— Только что я получил информацию, согласно которой фонд Джонсона внес неплохую сумму на счет пострадавшей галереи, сразу после ограбления. Мои люди были на месте и еще раз опросили директора. Сердобольный начальник рассказал любителю Пикассо, как бедствует его заведение. И поведал о том, что они вынуждены подключать полицию к дежурству по ночам. Конечно же, на добровольных началах. Об оплате нам он не упомянул.
Том почесал подбородок и положил лист на стол.
— Думаю, так Джулия и узнала о дежурствах.