Закат. Re_Animation

Кетов Николай

– Но я тебя не осуждаю. – продолжила она и вжалась в объятия. – Он прав я и правда слаба. Я хочу быть сильной, правда хочу… – сказала она. Я хочу быть достойной тебя. – сказала Алёна и Виктор почувствовал как его рубашка намокает от её слёз.

– Ты и так достойна…

Они молча ехали без пробок и светофоров, изредка подкрепляя своё положение сиреной. Резкая смена погоды в городе удивляла – не было и следа от снега.

Виктор взглянул на стекло, отделявшее вип-клиентов от обычных работяг в то время, когда оно не отделяет ангелов от тяжело больных.

Вскоре машина остановилась. Спустя минуту Виктор поднялся, расторгнув объятия и посмотрел сквозь толстое стекло – они были на какой-то парковке, но их никто не торопил выходить. Видимо, время ожидания было включено в счёт. Он потянулся рукой к Алёне, она увидев его движение поднялась и они вышли. Как только они захлопнули дверь, скорая тронулась и уехала. Они стояли посреди подземной парковки, посреди дорогих автомобилей, но как ни странно ни одной камеры не было видно. Видимо, парковка находилась посреди какого-то жилого комплекса, вход и въезд на территорию которого и так осуществляется по пропускам. Оглядевшись и увидев указатель в сторону лифтов, они взявшись за руки, шагнули в сторону лифтов. Виктор посмотрел на ключ с номерком, там значилось число 462, поверх четверки была выцарапана 1, а 6 была подчеркнута чертой и имела точку сверху.

Лифт приехал и его широкие двери распахнулись в обе стороны. Виктор с Алёной переглянулись, и держась за руки шагнули внутрь.

На 19 этаже двери лифта, украшенного внутри всеми возможными объявлениями о ремонте, начиная от объявлений напечатанных на хорошей буклетной бумаге, до продажи с доставкой любых объемов любых товаров из крупнейших строительных гипермаркетов со скидкой в 50 % от стоимости, по причине того, что, по заверениям продавца, во время ремонта они остались невостребованы, до отделочных работ по квартире или на дачном участке от строго русской непьющей бригады по ценам, доступным любому пенсионеру, которым помимо прочего положена экстраскидка на все услуги только в ближайшие дни. Двери открылись и выпустили их на этаж.

Подойдя к двери с номером, Виктор вставил ключ и повернул несколько раз до упора. Он потянул ручку и дверь открылась. Постепенно уверенность начинала возвращаться к нему: если что-то и происходит, то сейчас он уже не один, они уже вместе. Если бы Сергей хотел их убить, он бы убил.

– А что если мы пока что ему зачем – то нужны? И не убил он нас только потому, что мы ему не мешаем, а пока можем быть чем-то полезны. Тогда нужно, прежде чем пытаться вырваться понять чем мы ему можем быть нужны, чтобы выиграть время до того момента, как мы станем негодными? А как это узнать? Ведь он не скажет, зачем ему выдавать свои козыри? … Я не знаю. И не знаю как узнать. А раз это сейчас невозможно и раз мы живём только благодаря его «доброй воле», то может быть мне стоит попробовать избежать ошибок прошлого и именно пожить для себя… Побыть с тем, кому я нужен и кто нужен мне, а не гнаться за невидимкой… Тем более, что сама эта погоня за попыткой понять его мотивы, может его толкнуть на… – думал Виктор.

– А я думаю, что он не такой уж и плохой.-, сказала Алёна, которая уже прошлась по квартире и поставила клинки на пол. – Или я бы хотела так думать. – будто поймав его мысли сказала она.

Было странно как такая хрупкая девушка, так быстро смогла выйти из этого тревожного состояния, и начать дарить свет своей здравой оценкой ситуации. Возможно, слёзы, которая она отпустила, унесли своими реками и тревоги. Он поднял глаза, впервые увидев её при нормальном освещении и испытал новую волну стыда, не только от того, что раньше был с ней до конца честен, но и от того, что никогда не обращался к ней за советом, говорил да, общался, может и спрашивал мнение, но никогда не общался с ней как с равной, думая что оберегает её от того, что она не в силах воспринять. И только сейчас, увидев её уверенно стоящую в сверкающем ореоле от настенных ламп, он осознал и восхитился её образом и той энергией, которую она излучала. Она стояла и улыбалась, смотря на него, ловя мельчайшие движения его зрачков и молчала, будто давая ему время. Она уже скинула свои сапоги и стояла босыми ногами в зелёно-болотных штанах из холщовой ткани с карманами побокам от колён, в чёрной черкеске и её светлые волосы поблескивали на свету.

– Почему ты так думаешь? – спросил Виктор, теряя силы, но тут же взял себя в руки и выпрямился, скинув свои ботинки. Он тоже был без носок и по его стопам так же струились черными линиями татуировки. – Совсем недавно я так же думал про Крона. А сейчас не знаю во что и верить…

– Видно было. Он осторожен. Но из того, что я услышала и увидела своими глазами, он может много кому перейти дорогу. Поэтому он стремится всё контролировать, предугадывать. Я не знаю чего он хочет, но я вижу что ему спокойнее, когда всё идёт по его правилам, когда он владеет ситуацией. И, судя по всему, и судя в первую очередь по реакции его сообщников, сейчас произошло нечто, с чем он сталкивается нечасто. То, что он себя еле сдерживал было видно. Но, если он такой вспыльчивый, то тех, кто с ним работает это бы не беспокоило. Они же не первый день вместе, верно? А ты видел того, который шёл с нами на улицу, как его трясло?

– Клопов? – Да, а второй это Хорошилов. – внёс ясность Виктор, он то ведь это знал еще от Крона… – попутно поражаясь рациональности её рассуждений до которых он, по какой-то причине, сам не смог додуматься.

– Я пока схожу в душ. А ты осмотрись.

– Да, похоже мы тут надолго зависли. – сказал задумчиво Виктор и, достав из кармана телефон взглянул на дисплей, после положив его на тумбочку перед зеркалом.

Двухкомнатная квартира с большой кроватью и настенным телевизором в каждой комнате, без особых излишеств, выглядела как вполне рядовая квартира с ремонтом «для сдачи», за исключением, пожалуй, только кухни-столовой с балконом, о которой стоит сказать отдельное слово, потому как исходя из планировки это было главным местом в доме. Помимо того, что площадь кухни была сопоставима с площадью каждой комнаты, её разделяла барная стойка, игравшая так же роль разделочного стола, как во многих зарубежных ситкомах. Пространство просторной кухни было полностью укомплектовано и оптимизировано таким образом, что помимо шкафов, заполненных закрытыми пачками с крупой, макаронами, консервами и продуктами с меньшим сроками годности многие шкафы несли в себе наборы посуды и кухонных приборов, которые были тщательно подобраны и систематизированы и несли практический смысл, в отличие от многих «советских сервизов», игравших роль инвестпроекта, которым в скудные годы можно было поразить себе подобных мещан-пролетарианцев, который в случае чего можно обменять или передарить. Тут не было сотни чайных чашек и двух сотен бокалов.

Практически все элементы посуды были рассчитаны на пять персон, будто готовясь к приходу счастливой семьи из любой рекламы, где за большим обеденным столом собираются папа с мамой и три ребенка и обсуждают свои потребности, которые варьируются от любимого сока или хлопьев для завтрака до средств против перхоти и мазей от геморроя, которые одобрены лучшими учёными мира, но, как указывает мелкий текст снизу, перед применением требуют консультации у специалиста работающего, очевидно, в местной поликлинике за зарплату, которую всегда можно конвертировать в две сотни двухлитровых бутылок колы в месяц, так как данная жидкая валюта переживает все инфляции и дефолты и всегда отражает степень уважения к работникам профессии.

Единственным исключением из правила о количестве посуды, пожалуй, служили бокалы для вина, коньяка и иных крепких напитков, которые были вертикально подвешены над барной стойкой у самого потолка таким образом, что смотря сквозь них на свет потолочных ламп можно было увидеть насколько чисто ты помыл этот элемент посуды в широкой раковине, которая могла вместить в себя вполне здоровый казан и, помимо габаритных характеристик так же имела выдвижной шланг-кран для очистки труднодоступных мест.

Шестиконфорочная керамическая плита с возможностью совмещать четыре конфорки в одну, если ты действительно решишь готовить нечто грандиозное, подтверждала эту гипотезу. Хотя было неясно, для кого столько еды в квартире, где в трезвом виде с ночёвкой поместиться не более четырех человек.

Двухстворчатый холодильник, с огромной морозильной камерой, встроенный в гарнитур так же поражал своим изобилием. Виктор взял пачку помидор, посмотрел на дату. Внезапно поняв, что он не знает какой сейчас день он огляделся. Настенные электронные часы показывали 00:42 дата была 26.07, на помидорах как и на всех остальных продуктах в холодильнике значилась вчерашняя дата. Продукты в морозилке и крупы он не проверял.