Закат. Re_Animation
Шрифт:
Свернув на Беломорскую и встав на втором светофоре он чертыхнулся, увидев непонятно зачем построенный посредине трассы огороженный бордюром двухметровый квадрат, который сжирал по половине полосы в одном и обратном направлении.
Машина остановилась на Клинской около железного забора, за которым кипели строительные работы. Виктор непонимающе взглянул на забор без каких-либо надписей. Кивнул Алёне и они вышли рядом с воротами.
Русский работник сидящий в оранжевом жилете на стуле, охранял вход.
– Закрыто! – улыбнулся он из под кепки, щурясь от лучей заходящего солнца.
Виктор схватил себя за грудь в поисках пропуска, но он забыл его, сняв вчера после душа.
– Вот! – Алёна протянула два пропуска. Виктор благодарно кивнул.
Работник выкинул шелуху, отряхнул руку о коленку и взглянул на пропуска.
– Ну ладно. – сказал он и нажал на кнопку. Ворота поползли в сторону.
Десятки глаз русских работников, в оранжевых жилетах окинули их взглядом. Они тут же поспешили накинуть пропуски на шею.
– Что это за место?
– Я не понимаю… Его нет?
– Чего нет? – спросила Алёна.
Кругом кипела строительная работа, ходили люди, работала техника. Помимо обычных камазов и фургонов тут стояли какие-то новые машины, порой маленькие как газонокосилка, а порой громоздкие и широкие как два грузовика. Странным было и то, что все работники были русскими, и не просто русскими, приехавшими на заработки из каких-то губерний с трудовыми мазолями на руках или вернувшиеся из мест не столь отдаленных, покрытые хохломой, компенсирующей отсутствие зубов. Тут были именно люди, которые выглядели как передовик инженер с плакатов из советского союза. У каждого был свой планшет в специальном кармане, так же у каждого работника висел на груди портативный видеорегистратор, у всех были беспроводные наушники.
Огромный котлован, по которому как муравьи с какими-то металлоискателями ползали работники, ограничивался чем-то закрытым с надувным куполом, ограниченным еще одним забором, обвешенным камерами, у входной двери в который дежурили два человека в черной форме со шлемами и с автоматами, тип которых было трудно различить с этого расстояния. Где-то уже заканчивали строительство первых этажей нового жилого комплекса. Но смущал и поражал сам этот котлован больше напоминающий какие-то раскопки, а строящиеся дома выглядели лишь декорациями- забором.
Стоя на краю котлована посреди строительного шума, к ним сзади подошел человек в кожаной чёрной куртке, рубашке и синих джинсах.
– Как же вы заебали нос свой пытаться засунуть!
Виктор обернулся и от неожиданности протянул пропуск неприветливому гражданину, который был чуть пониже его.
– Да в жопу засунуть его себе можешь! Предупреждали – предупреждали, всё равно что-то хотите. Сказали не ваше дело, значит сидите тихо и не рыпайтесь. Но сейчас вы попали! И начальника вашего сейчас пробьем и выебем, сказал он и, достав телефон потянулся камерой к пропуску, который Виктор тут же одернул, спрятав под кофту.
– Слышь?! – возмутился его дерзостью неприветливый товарищ, который, как стало ясно, принадлежал к какой-то иной структуре, стоящей выше, чем полиция.
– Представься! – прервал его пыл Виктор.
– Чё? – оторопел гражданин из службы.
– Представься по статусу, с номером допуска, без персональных! – повторил Виктор, в надежде, что подобная ахинея может что-то значить для службиста. Которые, как правило больше других подвержены эффекту субъективного подтверждения, упоминаемого в психологии как эффект Барнума, когда человек, получивший абстрактную информацию наподобие гороскопа, готов дополнить её исходя из своих ожиданий, так что информация выглядит с его точки зрения правдоподобной.
Пауза в реакции персонажа, действующего по служебным алгоритмам, означает, что попадание критическое, но не летальное и стоит лишь усилить напор, главное не перегибая палку.
Конец ознакомительного фрагмента.