Закат
Шрифт:
— Узнали у него, как ты девушку спас и вроде бы выжил. Потом еще на воротах расспросили… Не знаю, как мы удержались и ни с кем там не подрались. А потом уже, в ближайшем селе, узнали, что проходили бродяги, воду для больного в колодце набирали. Мы от вас тогда здорово отстали, радовались только, что ты вроде живой.
С Ро спасатели встретились у самой Цитадели, которую девушка безуспешно осаждала с тех пор, как ее оттуда выкинули.
— Я сразу сказала, что добром они тебя не отдадут. Но Светозар так рьяно всех убеждал, что надо попробовать, что я сдалась.
Ключи от камеры спасители просто сняли с крючка рядом с дремлющими стражниками, для верности раскурив сонных травок за углом коридора. Пай смешно показывал, как они махали на дым платками, чтобы он шел в нужную сторону, и как Светозара чуть не сморило за компанию с охраной. Платки были нужны как раз для того, чтобы не уснуть самим, а вот шлем оказался менее надежной защитой.
Попытались снять кандалы или хотя бы разорвать цепь, найдя слабину в звеньях. Не справился даже Светозар — для Темного властелина оковы подобрали такие, что и медведю не порвать.
— Ничего, когда выйдем — найдем, как эти браслеты снять. В крайнем случае, так до Залесья доедешь, а там уж Гвоздь с любой железкой справится!
Закат слабо улыбнулся в ответ. Тени от факела плясали на стене, искривлялись, превращаясь в знакомые текучие образы.
— Закат? Эй, Закат!
Он попытался встряхнуться, но не смог. Стены тоннеля закачались, он сполз на камни.
Слишком долгий путь. Слишком слабое тело.
Колея изогнулась горбом, сбросила едва не ускользнувшего от нее человека обратно на дно.
Чужая колея.
— Где она? — Темный властелин распахивает двери башни, обгоняя лекаря. Его не было в замке больше четверти луны, во время которой королева разрешилась от бремени и, как ни странно, выжила. — Я хочу увидеть…
Он умолкает, осекшись. На полу возле узкого башенного окна сидит королева, коса отрезана у самой шеи, пряди растрепанных рыжих волос скрывают лицо, прячут оставленный им шрам. Осколки перевернутой чернильницы блестят в темной луже, покрывают листы дорогой бумаги. Королева смеется. Смеется безумно, почти как тогда, когда очнулась на его алтаре. Выталкивает между всхлипами и взрывами хохота:
— Не выйдет, Темный. Не выйдет.
Он кидается к окну, отталкивая ее, хватает свитый из длинных волос, простыней и одежды канат, тащит обратно. Но внизу лишь пара пустых свободных петель. Темный властелин воет обезумевшим зверем, впервые узнавая, как это — сожалеть и лишаться чего-то. Он бежит вниз, к мосту над рекой, по которой сейчас уплывает колыбель с его ребенком.
Теперь он знал, что пытался вернуть, для чего боролся с течением. И обессилевшая, недавно родившая королева сумела спуститься со своей башни, добраться до него, неведомо где и как раздобыв меч. Убить того, кто обещал превратить в нескончаемую муку не только ее жизнь, но и жизнь ребенка.
— Эй-эй, вот сейчас совсем не время помирать! Просыпайся давай!
Его похлопали по щекам, усадили. Закат открыл глаза. Посмотрел в нависшее над ним узкое лицо, на сбегающие огненными ручейками пряди. Протянул руку, отодвинул вечно скрывающие черты волосы, коснулся тонкого шрама на щеке Ро. Та недовольно мотнула головой, отодвигаясь.
— Раз проснулся, вставай давай! Как будто у нас много времени.
Закат молчал. Он не мог поверить в то, что видел, и не мог понять, как не видел этого раньше.
— Аврора?..
Девушка нахмурилась.
— Я Ро, а не это длинное непотребство. Откуда ты вообще узнал?.. А, да и какая разница!
Разница была, но Закат промолчал. Она, наверное, его не помнила, а он боялся ей напоминать. Боялся, что, узнав правду, Ро покинет его.
Это было неправильно, он сам это знал. Но решил, что скажет позже.
Что она была его королевой. Что сказки о спящей принцессе — сказки о ней самой.
Что она, должно быть, его дочь. Вернее, далекий-далекий потомок его дочери, рождавшейся раз за разом. Так же, как рождался светлый оруженосец Пай, которого Герой, очевидно, тоже не просто подобрал, а воскресил на своем алтаре.
Закату почудился хриплый смех, он оглянулся, почти уверенный, что сейчас увидит Левшу, но вместо этого с потолка посыпались мелкие камни, над головой загрохотало. Его дернули за руки, пытаясь протащить сквозь осыпающийся свод, но усталое тело подвело. Он споткнулся, полетел на пол, еще успев толкнуть вперед пытающуюся помочь ему Ро. Откатился в сторону от падающих балок, когда-то укреплявших потолок.
Грохот стих, только шуршала земля. Страх обрушился тяжестью большей, чем камни, Закат бросился вперед, налетел на завал, сплошной, от потолка до пола. Вцепился в какой-то камень, отбросил назад, еще один, начал отгребать землю, с замирающим сердцем понимая — он вряд ли сможет им помочь. Колея не отпускает его, страшная незнакомая колея, требующая остаться в подземельях. Бывший Темный властелин снова просто игрушка в чужих руках, и судьба никому не позволит сломать игру.
Он вдруг понял, что видит свои дрожащие руки. Непроглядная тьма подземелья рассеялась, откуда-то сверху струился неверный факельный свет. Боясь на что-то надеяться, Закат пополз вверх по осыпи, нашел окошко под самым потолком, у опасно накренившейся балки. Услышал испуганный голос Пая:
— Господин? Где вы, господин?
Едва не рассмеялся от счастья, мысленно благодаря свою проклятую судьбу. Отозвался:
— Здесь, — протянул руку сквозь лаз к свету. Ее тут же схватили, кто-то потянул, рявкнула Ро:
— Куда?! Сквозь эту дырку разве что крыса протиснется! Ну-ка убери лапу.
Закат послушался, заглянул в отдушину. С той стороны коридора бывший потолок стал полом, столпились рядом Светозар, Ро и Пай. Все, к счастью, невредимые.
— Мы сейчас разберем завал, — в словах Светозара сквозила неуверенность, да и сам Закат понимал — копать здесь долго. Ему вдруг почудились голоса за спиной, он обернулся, прислушался.
Похоже, все-таки не один Светозар гулял по подвалам Цитадели.