Заказ на мужчину мечты
Шрифт:
— Поедем, — согласилась Соня и все же переспросила: — А что там?
— Интересно?
— Ну, в общем, — Соня замялась, ее смутила непонятная улыбка Евгения, запрятанная в густой бороде, но она не хотела показывать ему свои сомнения и ответила решительно: — Очень интересно.
Евгений повел машину в сторону противоположную от лагеря, некоторое время они ехали по селу, потом машина вырулила на грунтовую дорогу и поехала медленней. Хотя он и вел ее крайне аккуратно, все равно они высоко подскакивали на каждой кочке.
Соня снова решила
Когда они с Танечкой шли из музея, та как-то загадочно спросила:
— Соня, а вы давно знаете Женю?
— Пять дней, — ответила Соня.
Танечку, видимо, удивил такой ответ, она даже остановилась и, взглянув на Соню, спросила:
— И где же вы познакомились?
— На дороге в Словинское, моя подруга Лера проголосовала, он остановился и подвез нас. А потом и приютил в своем доме.
— Соня, — осторожно спросила Танечка, — он вам нравится?
— Кто?! — опешила Соня. — Женя? Я о нем как о мужчине никогда не думала, разве такой неандерталец может кому-нибудь нравиться?
Танечка шумно вздохнула и, поджав губки, тихо произнесла:
— Еще как может.
Соня опять была крайне удивлена такой реакцией девушки. Она повнимательней присмотрелась к ней. Среднего роста, тоненькая, даже, можно сказать, хрупкая, светловолосая, с модной короткой стрижкой, голубые глаза в обрамлении бархатных ресниц и густых черных бровей, вздернутый носик и красиво очерченные губки. Эту девушку если не красавицей, то уж по крайней мере очень миленькой можно было назвать без преувеличения. Соня представила рядом с ней косматого лесника, и невольно в ее голове возникла сказка: «Красавица и чудовище».
— А вам он нравится? — полюбопытствовала Соня.
Танечка опять вздохнула и произнесла:
— Нравится — даже не то слово, я влюблена в него по уши. И вы не правы, он вовсе не неандерталец. Если вы его таким увидели, значит, ему это зачем-то было нужно, а вы его совсем не знаете.
— Расскажите, — попросила Соня.
— Ни в коем случае. Пусть он все расскажет вам сам. — Девушка озорно блеснула глазами, а Соня приобрела новый предмет для размышлений.
И сейчас, вспомнив тот разговор с Танечкой, Соня стала исподволь разглядывать Женю. Что же он все-таки такое, этот загадочный лесник? И вдруг Соня пришла к оригинальной мысли, что они даже не знают его фамилии, и не нашла ничего разумней, как спросить его об этом.
— Женя, а можно узнать вашу фамилию?
Он усмехнулся и ответил:
— Я уж думал, что вы меня об этом никогда и не спросите, хотя по логике вещей должны были бы это сделать именно вы и именно первой.
— А что, — удивилась Соня, — это до меня уже кто-то сделал?
— А как же, ваша «крепкая» подруга.
— Почему «крепкая»? — не поняла Соня, подразумевая, что ее опередила любознательная Рита, а Риту крепкой уж никак не назовешь.
— А потому, что «крепкая» в переводе на греческий —
— Лерка? — удивилась Соня.
— Угу, она на другой же день попросила меня предъявить документы и полностью представиться.
— И вы?..
— А как же. Я предъявил свой паспорт, свое служебное удостоверение. Видимо, пришло время представиться и вам — Князев Евгений Сергеевич, лесничий Словинского лесничества.
— А вы сказали, что вы не местный. Откуда вы?
— А об этом я расскажу как-нибудь потом, хорошо? Мы уже приехали.
Машина действительно остановилась. Соня выглянула в лобовое стекло и увидела, что они остановились у кладбища. Высоченные сосны теснились за низеньким голубым штакетником. Если бы не поглядывающие из-за стволов кресты и ограды, можно было бы принять это место за лесопарковую зону.
Женя вышел из машины, обошел ее и, открыв дверцу, протянул Соне руку:
— Прошу.
Соня посмотрела на протянутую руку, где-то в подсознании у нее промелькнуло, что у него необычная рука, но она не успела подумать, в чем ее необычность.
Он заметил ее настороженный взгляд, улыбнулся и проговорил:
— Не бойтесь, Соня, пойдемте, здесь недалеко.
Соня не боялась, но ей было немного неуютно: на улице заметно вечерело, местность была абсолютно пустынна, и она — один на один с этим непонятным человеком. Но она пошла.
Евгений не обманул, они действительно ушли недалеко. Прямо за первым же рядом могил Соня заметила огромную чугунную ограду. Дверца ограды была приоткрыта. Евгений вошел в ограду первым, за ним прошла Соня. Здесь они увидели несколько рядов могил с добротными гранитными памятниками. На первом же памятнике Соня прочитала: «Морозова Аграфена Игнатьевна». Она посмотрела вопросительно на Евгения, а он, поняв ее немой вопрос, утвердительно кивнул. Женя привез ее в семейную усыпальницу помещиков Морозовых.
Здесь было около десяти могил, самая последняя по времени — та, которую Соня увидала первой. Аграфена Игнатьевна умерла в 1913 году, вероятно, это была мать Лизы. Могилы самого Федора Семеновича Соня не нашла. Самая первая могила была покрыта чугунной плитой, на которой было написано: «Здесь покоится достопочтенный дворянин, капитан Морозов Порфирий Корнилович, проживший семьдесят лет, три года, восемь месяцев и тринадцать дней». Не было в усыпальнице самых первых морозовских могил и самой последней.
Они немного постояли, потом Соня повернулась к Жене, чтобы спросить, не знает ли он, где похоронен расстрелянный Федор Семенович, но успела только открыть рот.
— Нет, я не знаю, — ответил Женя, — расстреляли его здесь, а кто и где похоронил, никто не знает.
— Ну не испарился же он?
— А кто его знает, пойдемте, Соня, пора ехать.
Они снова сели в машину и снова поехали. Соня думала, что они поедут по прежней дороге, поэтому немного удивилась и снова хотела выяснить у Жени, но опять только успела открыть рот.