Заклеймённый
Шрифт:
Она видела, как мысли меняют выражение его лица и терпеливо ждала решения. Некоторое время он отчаянно боролся с собой, но потом все же смирился, давая понять, что эта затея ужасно не нравится ему.
– Малейшая угроза, заминка или же просто дискомфорт для вас и мы немедля уходим! – Заключил он, пытаясь сделать свой голос немного мягче, однако у него не очень – то получилось.
Внезапно он перевел свой взгляд и натянуто улыбнулся, а потом резко притянул девушку к себе и звонко чмокнул в щеку.
– Это еще что? – Прошипела она, пытаясь оттолкнуть нахала.
–
– Если бы это было так легко. – Проворчала она.
Спустя несколько минут двери заведения мадам Люмье открылись для посетителей, и волнение Беверли достигло апогея. Она нервно заламывала руки и старательно поправляла восхитительную ярко алую кружевную маску, которая удачно скрывала фактически все ее лицо. Мужчины заполнили гостиную, наполняя ее запахом дорогих сигар и новыми тембрами. Всеобщее настроение могло бы немного расслабить девушку, но она продолжала трястись, ругая себя за обостренное чувство справедливости и не желание отступать на половине пути.
Некоторое время ее никто не замечал, поскольку мужчины приветствовали хозяйку и «домочадцев». Это вполне устраивало Беверли, но спустя десять минут мадам Люмье взяла в руки бокал шампанского и заговорила.
– Господа! Наш сегодняшний вечер посвящен десятилетию моего заведения и такому же сроку нашей с вами дружбы! Я бы хотела поблагодарить всех вас за неоценимую помощь и поддержку! Но не думайте, что это лишь слова. – Мадам Люмье заговорщицки подмигнула и улыбнулась. – Совсем скоро вас ждет сюрприз!
Беверли бросила быстрый взгляд на мистера Баркли и увидев тревогу на его лице, почувствовала, как ее сердце дрогнуло от тяжелого предчувствия.
– А кто это тут у нас? – Прямо перед ней возник довольно приятный мужчина средних лет, которого она уже где-то видела. – Мы не знакомы. Я – мистер Харви Глоустон.
– Б…, Бе…, - еле слышно начала девушка, ощущая, как пристальный взгляд мужчины словно обшаривает ее тело. – Беатрис.
– Как приятно, милая Беатрис! – Харви Глоустон настойчиво взял ее руку и приложился к ней губами.
Беверли чуть было не застонала от отчаяния и страха. Ее руки задрожали, поэтому пришлось буквально вырвать свою ладонь из пальцев мистера Глоустона. В поисках поддержки она отыскала глазами Сайруса, и злость пробудилась в ней. Пока она тут сражается со своей застенчивостью и терпит липкие взгляды, он, буквально в двух шагах от нее, в это время сладко флиртует с Люси. Палец мистера Баркли бродил по щеке девушки, и они оба улыбались, поглощенные друг другом. В душе Беверли что-то закричало и забарабанило руками от ярости. Ощущая невероятную обиду и горечь, девушка развернулась к своему «ухажеру» и улыбнулась.
– А мне как приятно! – Не понимая, откуда взялся этот приторный голос, прошелестела Беверли.
Мистер Баркли громко закашлялся, словно поперхнулся и поднял свои глаза на нее.
– Столь юное и милое создание не могло не привлечь моего внимания. – Мужчина легко коснулся кружев на ее корсете, а Беверли замерла, жалея, что начала эту игру.
Рука мистера Глоустона потянулась к обнаженной коже на плече девушки и сердечко ее сжалось. Какой стыд, какой позор! Если бы она могла, то зажмурилась бы от омерзения, а еще лучше, сбежала бы. Внезапно, горячие пальцы по хозяйски обхватили ее ладонь и потянули прочь от приближающейся руки.
– Великодушно прошу прощения, мистер Глоустон!
– Сказал Сайрус. – Если позволите, я украду эту лесную нимфу всего на пару слов.
– Ну что ж, мистер Баркли. – С явным недовольством ответил Харви Глоустон. – Вечер долгий, мы еще побеседуем с очаровательной Беатрис.
Сайрус настойчиво вывел девушку из гостиной.
– Я же говорил, что нам не стоило оставаться. – Злобно прошипел он.
– А еще вы говорили, что поддержите меня, а сами вместо этого милуетесь с Люси! – Вырвалось у Беверли, и она вновь пожалела о своей опрометчивости. Уже заметив, что он готов ринуться в язвительный и насмешливый спор, она заговорила первой. – Когда мне можно будет приступить к делу?
– Хоть сейчас. – Сказал он, осознавая, что она избегает споров с ним. – Кэтрин уже отнесла зелье наверх. Она положила его, как обычно, в ведерко со льдом, поскольку оно должно охладиться и стать вязко-тягучим. Я постараюсь отвлечь внимание на себя, а вы действуйте.
– Как я найду комнату Кэтрин?
– Очень легко, на них на всех таблички. – Мистер Баркли ободряюще посмотрел на Беверли и вернулся в гостиную.
– Ну, конечно, еще бы вам не знать. – Пробурчала девушка, поднимаясь по ступенькам. – Вы наверняка побывали почти в каждой из них.
Беверли осторожно поднялась наверх, постоянно прислушиваясь к звукам внизу и опасливо оглядываясь. Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди, поэтому она старательно напоминала себе о том, через что уже успела пройти. Дом, который они с мистером Баркли вместе ограбили, хроны, трактир…, а теперь и это. И зачем господь привел ее под эту скрипучую вывеску «Мистер Кликсвуд. Зелья и снадобья»? Как она позволила втянуть себя в эти ужасные авантюры и бесстыдные приключения? Все, чем она жила прежде, во что верила и что ценила в самой себе, в одночасье стало историей.
Она шла по коридору, читая таблички с именами и искала нужную. Беверли жаждала скорее покончить с этим и оказаться дома, в объятиях Корти. Пусть она не сможет рассказать и доли из того, что с ней сегодня произошло, но теплые руки сестренки в один миг унесут все тревоги прочь.
Девушка остановилась у двери и, не желая задерживаться, толкнула ее. Комната оказалась небольшой, но чистой и даже уютной. Ничего лишнего в ней не было и первое, на что она обратила внимание, конечно, была огромная кровать. А чего еще стоило ожидать, ведь это, можно сказать, место работы девушек. Беверли тут же заметила ведерко со льдом и, не теряя времени, заменила пузырьки, ощутив, как холодное и влажное стекло касается кожи на груди.