Заклинание
Шрифт:
– Общайтесь пока, слетаю вниз, – ветер выплыл из комнаты в коридор.
Дени проводил его взглядом. А с потолка опять спустилось несколько чёрных облачков. Вот ими я и занимался дни напролёт. Я уже было встал собрать их, как внезапно снизу раздался звон трубок фэн-шуй. Облачка задрожали, сразу начали рассеиваться. Хорошо на них действует пение ветра. Жаль, что нельзя всё время это использовать. Звенящие днём и ночью трубки свели бы всех с ума, и в итоге фэн-шуй сняли бы. Это нам не на руку.
Ветер внизу старался
– Ветер, ты чего?.. – начал было я, и замолк, оглядевшись.
Плющ разросся. Ещё вчера побеги в шипах окутывали только две стены, а сейчас зал напоминал беседку сада. Пол застелили корни, окна исчезли, закрытые чёрными листьями и повсюду нависли странные бутоны.
Кот и кошка – Бася и Тося, сидели на полу. Увидев меня, дружно мяукнули.
– Обалдеть… – отозвался я. – Давно так?
– Утром, когда она проснулась, – сказал ветер.
Плющ отчаяния рос прямо из комнаты Тани сквозь пол. Места ему там было мало, потому что рос он хорошо, кушал вкусные слёзы в огромном количестве, так что теперь, не помещаясь в четырёх стенах, осваивал новые территории. Значит, Таня скоро почувствует, что этот дом ей ненавистен, потому что везде будет натыкаться на шипы.
– Глянь, – ветер кивнул на бутоны плюща.
Я присмотрелся:
– Твою мать!
Страшно-то как! Это были не бутоны! А круглые головы с крыльями вместо ушей, мелкие, уродливые, с чёрными глазами и мощными челюстями из которых высовывались заострённые клыки.
– Что за уроды? – поразился я.
– Следующая стадия, – ответил ветер. – Дети отчаяния. Если нападут на Таню, она покончит с собой.
– Чупакабры… – выругался я.
Надо же было как-то назвать эту нечисть.
Только их сейчас не хватало для общего счастья. Несколько уродиков поднялись с побегов плюща и полетели по комнате, быстро маша крыльями. В глазах кота и кошки, пристально наблюдавших за ними, загорелся злобный жёлтый огонёк. Ветер усмехнулся:
– Вам, ребята, помочь?
Он подплыл под Басю и Тосю и стремительно взмыл в воздух, помогая их прыжку. Вот это был звук, когда зубы кота и кошки сомкнулись на пойманных чупакабрах. Те завопили, и тишину сумеречного мира прорезали не человеческие, а жуткие свиные визги. Остальные головы, услышав их, ринулись врассыпную.
– Что можно сделать? – устало спросил я. – Они хоть чего-нибудь боятся?
Ветер пожал плечами:
– Как и все остальные – положительных эмоций.
– На складе закончились, – вздохнул я.
Причём у всех. Обитатели дома перестали спать по ночам из-за моих с ветром посещений. Все трясутся и протирают пыль только святой водой. Какие уж тут положительные эмоции? Ветер же не думает, что вообще-то людям страшно становится, если сами по себе открываются двери и окна, листы газеты на столе переворачиваются, будто кто-то невидимый перечитывает статьи, или в тишине дома по ночам вдруг раздаются разные звуки, шелест, а утром везде полно листьев и лепестков, занесённых из сада.
Бася загнал стайку ушастых голов в угол и, издав победный рёв, принялся раздирать их когтями. Внутри кота образовался большой тёмный шар – ненависть, совсем человеческая – осознанная, пульсирующая и получающая удовольствие от того, что под твоими когтями гибнут мерзкие твари.
В дверях комнаты появился Дорф и кивнул мне в направлении лестницы. Оттуда раздался стук когтей. Дени спускается, значит, Таня тоже идёт.
– Эй, эй, всем стоп! – крикнул я.
Тося нырнула через меня, поймала визжащую голову, и ветер поставил кошку на пол как раз, когда вошла Таня.
– Ого… – удивлено произнесла она.
Взъерошенные, будто от удара током, домашние любимчики, стояли, выгнувшись в дугу и злобно шипели, провожая взглядом уцелевших чупакабр. Ушастые уроды уже пролетели было в коридор, но всё-таки притормозили около косяка, злобно глядя на котов и одновременно жадно на Таню.
– Что с вами? – спросила та.
Бася ответил:
– Мяу.
А Тося промолчала, у неё во рту ещё трепыхалась чупакабра. Кошка слегка сжала челюсти. Свисающие с обеих сторон крылышки, взметнулись под отчаянный визг. Ушастые собратья у двери сбились в кучу и тоже что-то возмущено проорали.
– Заткнитесь! – рявкнул я.
И стайка монстров умчалась на кухню, едва вписавшись в дверной проём.
Таня обвела взглядом комнату.
– Вик, – позвала она, глядя на трубки «фен-шуй».
В её взгляде было столько надежды.
– Ветер, – не выдержал я, – звени ещё.
Тот мгновенно толкнул трубки, они качнулись и зазвенели.
– Ты здесь, – улыбнулась Таня.
– Ветер, тихо, – сказал я.
Трубки замерли.
– Ты часто приходишь?
Ветер ответил, не дожидаясь меня, и приятный звук снова потёк по пространству сумеречного мира. Таня улыбнулась, но при этом по белым щекам потекла смола слёз.
– Мне так плохо без тебя, – зашептала она, оседая на пол.
– Таня… – с болью прошептал я.
На поверхности чёрной воды, покрывающей пол, вспыхнуло пламя. О, нет! Это нам как раз не надо. Боль вернулась!
– Ветер! – крикнул я. – Звени!
Трубки взметнулись в воздух, отчаянно звеня, и вращаясь под потолком. Таня подалась назад. Испугалась. Хорошо, не будет плакать. Чёрный огонь погас, не дойдя до неё всего пары сантиметров.
Зато стая чупакабр заинтересованно вернулась в комнату. Тося, заметив их, выплюнула голову, которую всё ещё держала во рту, взялась зубами за крыло и демонстративно отгрызла. «Враги» послушно взмыли на прежнее место.