Заклинание
Шрифт:
В средней тени всё было прозрачно, кроме Тани. Она от макушки до пальчиков ног была залита собственным белым светом, сочащимся из глубоких ран. Потом воспаление пошло дальше – чёрные сгустки перекрыли основные светотоки, окружили сердце, проникли в голову, и когда боль переполняла её, новая чёрная слеза, густая и вязкая медленно стекала по белой щеке.
Всё время сердечные боли, мигрени, депрессия, упадок сил, всё время давящее отчаяние – вот что чувствовала Таня. А я не мог ей помочь. Её внутренний щит
– Как не боится ночью на кладбище? – вздохнул я.
Арим покачал головой:
– Она знает, что ты здесь. Чего ей бояться?
– Я бы не смог.
Ангел смерил меня насмешливым взглядом, и я отвернулся. Стало так тяжело. Я бы смог, ещё как смог.
Арим вздрогнул:
– Вик, не дави.
Но он не успел, всё уже передалось. Таня задышала быстро, отрывисто, по её щекам потекли слёзы, и лицо исказилось болью. Её свет внезапно померк во всём теле, будто сгорающая светодиодная лампа. Я перелетел через ограду к ней.
– Таня, услышь меня, – шептал я. – Не плачь обо мне.
Сколько раз я уже просил об этом.
Ангел вздохнул. Серебряный свет, похожий на шарик воды в невесомости, скользнул по его крылу:
– Держи.
Он кинул его мне. Я раздавил шарик на мелкие капельки, брызнул их на лицо Тани. Ангельский свет чуть озарил её тёмные глаза. Таня вздохнула спокойней, опять начала возиться на могиле. Выдернула две травинки, убрала камушек на другое место, потом вернула на своё. Я тихо вздохнул, и Таня тут же вздрогнула.
Арим грустно улыбнулся:
– Она не может отпустить тебя. В этом вся наша беда.
Да уж. Души, связанные друг с другом, не могут уходить одна без другой. Пока Таня мысленно держит меня рядом, живёт наша связь, и по этой тонкой ниточке я тяну её к себе в тень.
Поэтому она и умирает. Её свет всё больше затвердевает, по нему расходятся трещинки, и маленькие кусочки Таниной души откалываются от неё. Если появятся настоящие трещины – это будет означать конец. Свет сломается на обломки, и тогда только от силы ангела будет зависеть, сможет ли она вообще попасть в среднюю тень или её утащат по кускам в темноту.
– Ты должна жить, – прошептал я, глядя на Таню, – ты должна.
Как я хотел, чтобы она услышала меня, но нас с ней разделяли самые непроницаемые, самые глухие стены, которые только можно было создать.
Ангел покачал головой:
– Твоё время между мирами заканчивается, сорок дней на исходе. Если не перестанете тянуть друг друга к себе, потеряетесь окончательно.
– Я помню, ты говорил.
Таня опустила голову на камень и, кажется, задремала вот так, прижавшись щекой к холодному надгробию. Она спала, как каменное изваяние, не двигаясь и почти не дыша. Как мне хотелось обнять её…
Только одно прикосновение,
Ветер пролетел над нами, сбросив ворох листьев, и она замерла, зачарованно глядя, как в свете луны, они причудливо летят над ней.
– Виктор… – прошептала Таня.
– Как ты это можешь? – спросил я. – Как чувствуешь, что я здесь?
Я не смог удержаться, прикоснулся пальцами к её тёплым губам, и снова она вздрогнула, почувствовав мой страшный холод.
Арим с тревогой смотрел на меня:
– Виктор…
Таня закрыла глаза.
– Я знаю, – прошептала она, – знаю, что ты здесь, я тебя чувствую.
Таня подняла ладонь прямо ко мне. Её тепло прошло сквозь меня, накатилось, словно волна на берег, так приятно согревая, а Тане стало неимоверно холодно, и её ладонь тут же онемела.
– Один поцелуй, – прошептал я, – и я отойду…
Но едва я коснулся Тани, как живое тепло опять проникло в меня и я замер, не в силах сопротивляться этому. Губы Тани посинели, за ними щёки, по её спине побежала дрожь.
– Виктор, отпусти её!
Неровные удары слабеющего сердца эхом отозвались в моей глупой голове, и в тот же миг всё во мне потемнело от страха:
– Что я на-де-лал?!
Таня медленно наклонялась на бок, теряя сознание.
– Арим! – завопил я в ужасе.
Ангел оттолкнул меня и обхватил её, накрывая крыльями. Над нами мгновенно полыхнула вспышка. Сафэн опустился на землю, источая волны праведного гнева.
– Дурак! – бросил он мне.
Можно подумать я этого не знал!
Арим передал Таню ему в руки.
– Почему ты позволяешь ему это делать?! – рявкнул на него Сафэн. – Я не могу одаривать своим светом не свободную душу! А приходится!
– Да что ты! – меня просто убивали эти фразы. – Столько силы, а тебе жалко каплю! Заколебали вы с вашими отговорками! Это вы не можете, это вам не положено, это вам не разрешено! Ты же сделал щит возле Таниного дома!
– Щит вокруг дома в средней тени! А сама Таня в свободном свете, у неё ещё нет полной связи со мной, я не могу сделать ей личный щит, как сделали тебе.
– Тогда питай её напрямую, как сейчас!
– Ты соображаешь, идиот?! – совсем разъярился ангел. – Без щита она не удерживает мой свет, он распыляется. Да её с таким сиянием сожрут навьи, едва она выйдет с кладбища!
Я замолк.
– Прекрати, понял? – сказал Сафэн.
– Да.
– Ещё раз к ней прикоснёшься, и я лично сделаю дырку в твоём щите.
– Я всё понял.
Ангел смерил меня ещё одним не довольным взглядом, и вдруг грубо бросил:
– Отдай!
– Что? А, да…