Заклятие древних маори. Последний занавес
Шрифт:
Саймон ввалился в комнату Дайкона, преисполненный злобного торжества, окончательно уверившийся в виновности Квестинга. Он готов был в ту же минуту вскочить на велосипед и сломя голову мчаться в Гарпун. «Расшевелить этих лежебок» – как он выразился.
– Предупреди я их вчера, этого не случилось бы, – заявил Саймон. – Черт бы меня побрал, никогда не прощу себе, если Квестингу это сойдет с рук. А все из-за вас, Белл, – злобно зыркнул он глазом на Дайкона. – Вы меня отговорили. Вот и радуйтесь теперь.
Дайкон в ответ заметил, что не чувствует своей вины: власти в любом случае не успели
– Но они могли остановить корабль! – вскричал Саймон.
– На том лишь основании, что тебе померещились какие-то подозрительные сигналы? Не злись – я-то тебе верю, но вот полицию ты навряд ли убедил бы.
– Гори они вечным огнем в геенне огненной! – проревел Саймон. – Пойду сам сверну шею этому Квестингу – и дело с концом!
– Да угомонись ты, – миролюбиво сказал Дайкон. – Твои петушиные наскоки на Квестинга ни к чему хорошему не приведут. Я бы на твоем месте лучше посоветовался с доктором Акрингтоном – он тоже его подозревает.
В конце концов Дайкону удалось уговорить Саймона потерпеть еще немного и не задирать Квестинга. Однако, отправившись навестить дядю Джеймса, Саймон узнал, что тот куда-то укатил на своей машине, предупредив, что вернется к обеду.
– Ну вот! – возмутился Саймон. – Нашел время. Ни минуты нельзя терять, а он где-то мотается. Ну и ладно, без него обойдусь. Только вы тоже держите язык за зубами, хорошо?
– Непременно, – пообещал Дайкон. – Гаунт, правда, в курсе. Я же говорил тебе…
– О, дьявольщина! – в сердцах сплюнул Саймон.
Гаунт позвал Дайкона и сказал, что хочет прокатиться к пику Ранги. Предложил захватить с собой желающих.
– Я пригласил твою сестру, – сказал он Саймону. – Может, ты тоже с нами съездишь?
Саймон после некоторого колебания согласился. Они прихватили с собой полевой бинокль полковника Клэра и отправились в дорогу.
Дайкону еще не приходилось бывать на пике Ранги. После железнодорожного переезда дорога сбегала к побережью и там уже долго тянулась, заканчиваясь возле исполинского усеченного конуса. Очертания горы имели настолько правильную геометрическую форму, что издалека огромный пик казался порождением шального воображения художника-кубиста. У подножия горы дорога обрывалась, упираясь в ворота, проделанные в ограждении из колючей проволоки. На большом щите красовалась надпись «Ландшафтный заповедник», ниже которой перечислялись предписания и запреты для зевак и туристов. Дайкон прочитал, что с территории заповедника запрещается выносить любые обнаруженные предметы.
Они были не первыми посетителями – несколько автомобилей уже маячило у ворот.
– Дальше пойдем пешком, – сказал Саймон, с сомнением посмотрев на дорогие лакированные туфли Гаунта.
– О Господи! А далеко?
– Для вас – да.
Барбара быстро вмешалась:
– Не так уж и далеко. Наверх ведет удобная тропинка, и мы в любую минуту можем повернуть назад.
– Тогда – в путь, – весело произнес Гаунт, устремляясь вслед за Саймоном.
Поначалу они огибали подножие пика, двигаясь вдоль его основания. Земля пружинила под ногами, а воздух, казалось, звенел от свежести. Где-то позади послышалась задорная песня жаворонка, звонким эхом прокатившаяся
– При виде этих пернатых мне почему-то всегда вспоминаются какие-то телесериалы, – сказал вдруг Гаунт. – А там, значит, они хоронили своих мертвецов? – спросил он, задрав голову и разглядывая кратер.
Вместо ответа Барбара указала на серию небольших плато, уступами поднимавшихся до самой вершины.
– Похоже на лестницу, правда? – сказала она. – Маори до сих пор верят, что именно для этого она и предназначалась. Конечно, они уже лет сто как не проводят здесь ритуальные захоронения. Но если верить слухам, после появления здесь пакеха тайные погребения еще продолжались какое-то время.
– А теперь маори сюда не ходят?
– Почти никогда. Это табу. Молодежь, конечно, гуляет по нижним склонам, но по кустам они не лазают, никогда не поднимаются на вершину. Верно, Сим?
– Мало кому охота туда карабкаться, – кивнул Саймон. – В два счета можно шею сломать.
– А по-моему, дело не в этом, – возразила Барбара. – Просто они боятся. Место это заколдованное.
Саймон со значением посмотрел на Дайкона.
– Угу, – выразительно буркнул он. – Поэтому некоторые этим и пользуются.
– Ты имеешь в виду пресловутого мистера Квестинга? – небрежным тоном осведомился Гаунт.
Саймон метнул на него колючий взгляд, а Дайкон поспешно пояснил:
– Я же говорил тебе, что обсуждал с мистером Гаунтом наши подозрения.
– А раз так, – гневно возразил Саймон, – то теперь, значит, можно посвятить в это вас?
– Если ты имеешь в виду меня, – проворковала Барбара, приподнятое настроение которой не погубило бы в тот миг ничто, даже упоминание о Квестинге, – то я и без вас знаю, чем он тут занимается.
Саймон замер как вкопанный.
– Ты? – громко спросил он. – Да что ты можешь знать?
Барбара не ответила.
– А ну выкладывай! – угрожающе потребовал Саймон. – И не вздумай вилять.
– Ну все ведь говорят о его интересе к захоронениям маори.
– Ах вот ты о чем, – с облегчением вздохнул Саймон. А Дайкону вдруг подумалось, что, будь он его командиром, он бы не стал обременять парня секретной информацией.
– Правда, дядя Джеймс, по-моему, подозревает что-то похлеще, – тут же добавила Барбара, поочередно обводя взглядом всех троих спутников. Дайкон в ужасе зажмурился, Гаунт присвистнул, а Саймон раздулся как индюк. – О, Сим! – вскричала Барбара. – Не думаешь же ты, что он… Боже, этот корабль! Нет, не может быть…
– Слушай, Барби, забудь об этом, – заговорщическим шепотом заговорил Саймон. – Дядя Джеймс у нас известный фантазер и выдумщик. Обожает небылицы плести. Выкинь это из головы. А теперь пошли.
Дорожка зазмеилась вправо, полукольцами взбегая на склон небольшого холма. Впереди замаячил морской горизонт. Еще три шага – и перед путниками разлилась небесная голубизна. Гарпунская бухта осталась слева; справа, прямо из моря, высоченным острым утесом вздымалась исполинская круча пика Ранги.